Дом моды dior. Модный дом Диор: история главного бренда женственности. «Карнавальная ночь», или платье как абсолютный символ женственности

CHRISTIAN DIOR

12 февраля 1947 года Кристиан Диор (Christian Dior ) произвёл сенсацию показом коллекции «Corolle». Корреспондент журнала Harper"s bazaar (первый американский журнал о моде), Кэрмел Сноу, назвала эту коллекцию «Нью Лук» (New Look , англ. «новый взгляд»
), она так же сказала: «Диор спас Париж так же, как Париж был спасен в битве на Марне». Все говорили о перевороте в моде, а это было лишь возвращение к норме и хорошему вкусу. Диор вернул в моду романтический и женственный образ. Он хотел возродить традиции великой роскоши во французской моде. И в этом таился секрет его успеха. Диор однажды сказал «Европа устала от падающих бомб. Теперь ей хочется зажигать фейерверки».

Предпочитая длинные юбки, Диор бросал вызов послевоенным тенденциям. Успех первой коллекции Диора мгновенно вызвал бурную реакцию не только во Франции, но и в США, где модельерам пришлось переделывать только что законченные коллекции. Его называли безрассудным и вызывающим. В разорённой Франции, где ткани были в дефиците, он удлинил юбки.

Великий мастер своего времени Баленсьяга, признавался, что находит диоровское обращение с тканью ужасным. Многослойные подкладки из тика, накрахмаленного полотна, тюля - это противоречило основному кредо Баленсьяги: «позволить ткани говорить самой за себя». Но самая резкая критика была от Шанель: «Диор? Он не одевает женщин. Он их набивает».

Тем не менее несмотря на критику, платья от Диора стали невероятно популярны, женщины соперничали за право их приобрести.

В 1949 году Кристиану Диору принадлежало 75 % всего французского экспорта в области моды. В этом же году, согласно опросу французского института социологических исследований Гэллап, Диор был назван в числе пяти самых известных людей в мире.

Диор прекрасно знал рынок. Он ввел совершенно новый тип презентаций, который не имел ничего общего со степенными, спокойными довоенными показами мод. У Диора манекенщицы выступали театрально, величественно проплывали мимо зрителей. Модели сменяли друг друга так быстро, что захватывало дух, в это время звучали фантазийные названия: «Номер один: Верди! Номер два: Перголези! Номер три: Вагнер!». Этот спектакль мог длиться до двух часов, и никогда не становилось скучно.

Каждые пол года Диор предлагал новое направление. Он был первым кутюрье, который от одной коллекции до следующей мог радикально менять длину юбки и даже весь силуэт. Он сам старался, чтобы мода поскорее вышла из моды, сам заботился о сенсациях в прессе, раскручивал товарооборот.

Кристиан Диор родился 21 января 1905 года в Гранвиле в Нормандии. Он был пятым ребенком в семье владельца фабрики удобрений Мориса Диора. С детских лет Кристиан интересовался модой и сохранил глубокую привязанность и восхищение своей элегантной матерью. Кристиан мечтал стать художником, но отец был против, и он начал изучать политику якобы, чтобы стать дипломатом. При этом отец финансировал его маленькую галерею, чтобы сын мог удовлетворить свою склонность к современному искусству. Но в начале 30-х из-за биржевого краха и нерентабельных капиталовложений господин Диор потерял все свое состояние, и Кристиану пришлось самому зарабатывать на жизнь. Он был вынужден отказаться от галереи и недолгое время работал свободным иллюстратором, пока не получил постоянное место художника в журнале мод у Роберта Пиге.

В 1939 году Диору пришлось пойти на войну, но уже через год его демобилизовали. Он поехал к отцу и сестре в Южную Францию и стал работать фермером.

В 1941 году Диор вернулся в Париж, где ему повезло устроиться дизайнером к Люсьену Лелонгу. За несколько лет Кристиан Диор так радикально обновил силуэт Лелонга, что однажды американская журналистка поинтересовалась, кто этот талантливый молодой человек за кулисами. Это внушило Диору мужество начать самостоятельную работу. Он сумел пробудить интерес к своим проектам у невероятно богатого текстильного магната Марселя Буссака. Фабриканту понравилась идея пышного силуэта, требующая огромного расхода ткани, - так на авеню Монтань (Avenue Montaigne) был открыт Дом Диора. Там он находится и посей день.

Некоторые уверены, что мать Диора, которая к тому времени уже давно умерла, оказала на его моду большое влияние. Шурша юбками, она приходила поцеловать мальчика на ночь, перед тем как ехать на бал, и воспоминание об этой величественной красавице не оставляло Диора всю жизнь. Диор был маменькин сынок - нежный, мягкий, пугливый, мечтательный. Все, кто с ним работал, описывали его как человека скромного и вежливого. Даже с практикантками он раскланивался и уступал им дорогу в лифт. С вниманием он относился к каждому из нескольких сотен своих работников: в течение месяца он выбирал для всех подходящие рождественские подарки. Диор был гурманом и ненавидел одиночество. Он всегда бывал окружен маленькой компанией близких друзей. Его слабостью был суеверие. Он не принял ни единого решения, не проконсультировавшись со своей предсказательницей мадам Делахайе. Когда-то она предсказала ему, что он будет известным благодаря женщинам. Это по ее совету Диор принял предложение Буссака и с ним вместе основал дом моды.

Личность Диора была такая нежная, мягкая, столь очевидно подвержена страхам художника, что эти ее черты легко скрывали под собой талант бизнесмена. Уже при первом посещении Америки, куда он прибыл в 1947 году по приглашению техасского коммерсанта Неймана Маркуса для получения «Оскара» в области дизайна, Диор понял, что этот рынок таит в себе возможности, о которых никто не подозревал. «Мы продаем идеи», - заявил он, имея при этом в виду, что было бы позволительно свободно копировать шедевры, но так, чтобы автор получал определенную сумму со всех продаж. Другими словами, Диор изобрел лицензионное вознаграждение. С 1949 года тиражирование каждой его идеи давало проценты. Таким образом, производство аксессуаров и духов сделалось очень выгодным.

"Духи- это непревзойдённый оттенок женской индивидуальности, последний штрих образа", -- любил повторять Диор. Свой первый аромат он выпустил в 1947 году, сразу же после дебютного показа, принесшего ему оглушительный успех. Это были «Мисс Диор» (Miss Dior), их нежный запах с ароматом ландышей - любимых цветов матери Кристиана Диора - был под стать новому силуэту, лёгкому и воздушному. Следом за «Miss Dior» вышли «Диорама» (Diorama) и «Диориссимо» (Diorissimo). Все это показало, насколько прав был Жан Кокто, еще раньше расшифровавший имя своего друга Диора как соединение двух слов Di - от Dieu («Бог») и Or («золото»).

Стремление к совершенству мучает каждого великого кутюрье - миллиметры могли окончательно решить, что это: триумф или падение, Диор же взвалил на себя дополнительный груз - открыл филиалы за границей. Он изобретал специальные модели для своих салонов в Лондоне, Нью-Йорке и Каракасе, ориентированные на потребности и пропорции фигуры местных покупательниц. Проще говоря, Диор должен был разрабатывать около 1000 моделей в год. Подобный производственный план был особенно обременителен для такого дизайнера, как Диор, - ведь создать оригинальную коллекцию для каждого салона было делом чести. Здоровье Диора пошатнулось - отчасти из-за гипертрофированной мнительности. В середине 50-х у него были очевидные симптомы стресса.

Армии слуг, которая заботилась о его различных домах, приходилось носить меховые тапочки, чтобы сохранять абсолютный покой Диора. Иногда нервы у художника бывали так напряжены, что его прорицательница и его шофер Перротино, любовник Диора в далекой юности, должны были несколько раз объезжать квартал, прежде чем кутюрье решался войти в салон на авеню Монтань. Его заведующую мадам Раймонд иногда среди ночи будил телефонный звонок хозяина - он плакал, как ребенок.

Посторонние едва ли замечали какие- либо изменения в Диоре, кроме того, что он все сильнее худел. Только Перротино была известна глубочайшая тайна Диора: у него было уже два сердечных приступа. И была еще одна тайна - многие годы он был несчастен в любви. Бесчисленные привлекательные молодые люди отказывались предложить ему нечто большее, чем дружба. В конце концов, в 1956 году на его склонность ответил взаимностью смазливый юноша североафриканского происхождения Жак Бенита. По-деревенски консервативный, постоянно думавший о своей репутации, Диор был так влюблен, что появлялся с новым другом на людях. Для него Диор хотел казаться особенно привлекательным, поэтому в 1956 году он решил пройти курс похудания в Монтекатини. Прорицательница Делахайе, увидев в картах тревожные знаки, заклинала его изменить планы. Впервые в жизни Диор не послушал ее совета. Вместе со своим шофером, заведующей салоном мод и молодой крестной дочерью он отправился на курорт в Италию. На десятый день своего пребывания там, 23 октября 1957 года вечером Диор упал без сил, едва успев закончить партию канасты. В 52 года от внезапной остановки сердца скончался один из самых влиятельных модельеров всех времен.

Dior… Dior… Мой Dior…миллионы женщин с восхищением повторяют имя легендарного бренда, которое на всех языках звучит одинаково. И сколько бы модных сезонов не приходило на смену друг другу, за божественным Dior всегда стоит необыкновенный человек, тонко чувствующий женскую красоту, скромный мужчина, талантливый художник Кристиан Диор.

Карьеру модельера Кристиан начал, хлебнув в полной мере горя утраты близких, пережив банкротство семьи, тяжелую болезнь и нищету. Ему было 42, когда его давний друг, текстильный фабрикант Марсель Буссак, предложил финансовую помощь на открытие собственного модного Дома. Творить Диору предстояло всего 10 лет… Целых 10 лет. За это время ему удалось сделать так много для мира моды и для женщин в частности, сколько посчастливилось далеко не каждому талантливому кутюрье на протяжении всей жизни. Неожиданная смерть в 52 года не стала финалом модной империи Dior. Напротив, его ДНК, эстетика и философия, его концепция создали высокий стиль Christian Dior, узнаваемый во все времена независимо от того, кто в разные годы управлял наследием великого мэтра. Маленький принц моды Ив Сен-Лоран, чья карьера началась именно в этом волшебном месте, эксцентричный Джон Гальяно или сдержанный Раф Симонс.

Женщина-цветок, или новый взгляд

Женщина Кристиана Диора – женщина-цветок. Этим сказано все: и его необыкновенная любовь к цветам, и трепетное отношение к женщинам, и тонкое чувство эстетики Прекрасного. Его главной музой была мама, она славилась красотой и элегантностью, запомнилась сыну красивыми платьями и роскошными ароматами. Именно она привила юному Кристиану страсть к цветам, которая никогда не покидала жизнь и творчество кутюрье. Именно в ней Диор видел идеал женщины, жены, безупречной леди.

Неудивительно, что именно цветам Кристиан Диор посвятил свою первую знаменитую коллекцию, с легкой руки главного редактора Harper’s Bazaar Кармел Сноу названную New Look. Начинающий модельер отнюдь не стремился совершить революцию. Скорее, мечтал вернуть женщине былую женственность и роскошь после тяжелых лет войны и скромной, аскетичной одежды. Однако это были уже не те архаичные кринолины и корсеты, а Новый Взгляд. «Я рисовал женщин, которые напоминали цветы, нежно-выпуклые плечи, округлые линии груди, лианоподобные стройные талии и широкие, расходящиеся к низу, как лепестки цветов, ягодицы», – как нельзя точно описывал модельер образ новой женщины. «Грудь нимфы, талия Сильфиды и юбка из тысячи складок, на которую пошло 80 метров белого фая, водоворотом ниспадающего чуть ли не до щиколоток», – один из любимых образов кутюрье.

На фоне послевоенной нищеты роскошь от Диора вызвала волну протеста. Во время фотосессий на парижских улицах женщины набрасывались на хрупких манекенщиц и рвали в клочья изысканную одежду. Диор же не считал, что мода должна быть доступной всем. Ведь мода – это произведение искусства. Когда смотришь на знаменитые полотна великих художников, не должно приходить в голову желание уничтожить картину только потому, что возможности обладать ею нет.

Сам того не подозревая, Диор создал роскошь, доступную абсолютно всем женщинам мира, в том числе и советским. И хотя мода до нас доходила с десятилетним опозданием, сложно представить себе девушек-стиляг 60-х, у которых не было хотя бы одного платья в стиле Кристиана Диора.

«Карнавальная ночь», или платье как абсолютный символ женственности

Как здесь не вспомнить юную и необыкновенно притягательную Людмилу Гурченко в платье силуэта New Look в культовом фильме Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь»? Фильм вышел на экраны в 1956 году. Вряд ли можно себе представить встречу Нового года без этой картины. Впрочем, и от платьев диоровского силуэта мы вряд ли откажемся. Классика, уместная в любой ситуации, символ женственности и элегантности, платье, которое создаёт абсолютно женственную фигуру.

«Собственно говоря, всё, что я знаю, вижу или слышу, всё в моем существовании превращается в платья. Платья – это мои химеры прирученные, сошедшие из мира видений в обычный мир», – запишет в мемуарах Кристиан Диор. Он создаст много разных платьев, но всех их будет объединять одно – уважение к женщине и преклонение перед ее красотой.

Жакет le Bar

Уникальный жакет был представлен публике в 1947 году в той самой коллекции New Look. Сегодня его парафраз является must-have любого современного гардероба, поскольку создает особенную архитектуру женского тела, конструирует безупречные женственные линии. Баска жакета прекрасно сидит на любой фигуре: узкие бедра она делает визуально пышнее, талию – тоньше, а «богатые» бедра – стройнее.

Вообще, художник конструировал одежду по всем законам зрительного восприятия, использовал визуальные иллюзии, которыми сегодня столь успешно пользуются лучшие стилисты мира. Подобно Пигмалиону, Диор лепил свою Галатею, подобно Микеланджело, отсекал всё, что мешает безупречному женскому силуэту. Сам маэстро предлагал носить жакет с пышной юбкой или юбкой-карандаш длины миди. Однако современные тенденции предлагают куда больше вариаций. Достаточно вспомнить знаменитую дебютную кутюрную коллекцию Рафа Симонса для Dior, представленную в музее Родена, стены которого были полностью декорированы живыми цветами. Розы, орхидеи, лилии были призваны разделять разные залы, создавать прекрасную чувственную торжественную атмосферу, а ещё благоухать за несколько кварталов и придавать собственный неповторимый аромат коллекции во всех смыслах. И во всем этом великолепии прекрасные феи дефилировали в брюках и легендарных жакетах на современный лад.

Пышная юбка

Чем пышнее юбка, тем стройнее талия и изящнее щиколотки. Это еще один прием визуальной коррекции фигуры. Думал ли об этом великий кутюрье? Трудно сказать. Однако совершенно очевидно, что Кристиан Диор любил женское тело, восхищался им и заботился о нем.

Актуальна ли сегодня пышная юбка? Вопрос, не требующий ответа даже для далекого от мира моды человека. Сегодня ее носят с рубашками, джинсовыми куртками, майками, свитерами и косухами.

Юбка-карандаш

Из своего богатого телевизионного и стилистического опыта смею утверждать, что этот легендарный предмет женского гардероба является одним из самых любимых и понятных для мужчин. Комментарии здесь излишни, юбка-карандаш говорит сама за себя, мало, но по существу.

Принт «горох»

Этот милый рисунок появился задолго до того, как Кристиан Диор пришёл в мир моды. Однако именно Диор популяризировал узор Dots, или в английском варианте «Polka dot», сделав его общепризнанной классикой 50-х годов. Горошку мэтр посвятил свою коллекцию платьев 1954 года. С его легкой руки горох охватил весь мир, начиная от американских звезд и заканчивая домохозяйками и даже советскими женщинами.

Сегодня всё же ошибочно полагать, что рисунок «горох» – это вечная классика, а потому идёт абсолютно всем. Это, бесспорно, классика жанра. Однако для горошка (не страстного испанского, не рокового) необходимо совершенно особенное, легкое, романтичное настроение и такое же выражение лица. Впрочем, для рокового фламенковского гороха определенное выражение лица тоже необходимо. Так или иначе, прислушаться к совету гения моды однозначно стоит: элегантная блуза цвета кофе с молоком с шоколадными горошинами станет прекрасной основой гардероба для многих женщин.

Туфли-лодочки на каблуках

Как и в случае с горошком, Диор не создавал туфли-лодочки. Он просто ввел их в моду еще в 1947-м году, а они с тех пор прекрасно чувствуют себя в гардеробах миллионов женщин. Сегодня даже не представляется возможным, что они когда-нибудь могут выйти из моды.

Ландыш и костюмная бижутерия

Бог в деталях. И гений моды Диор это прекрасно понимал. Он создал масштабное производство обуви, перчаток, шляп, поясов, чулок и украшений, причем в разных концах мира благодаря тому, что первым ввел соглашение на лицензирование. Он также ввел в моду костюмную бижутерию, самым знаменитым мотивом которой стала брошь-ландыш. Это был любимый цветок Кристиана Диора. Он стал центральной фигурой одной из ярчайших коллекций мэтра с одноименным названием.

По свидетельству историков моды, Кристиан был крайне суеверен. Он верил, что ландыш приносит ему удачу, поскольку является его амулетом. Считается, накануне показа мэтр вшивал веточки ландыша в складки платьев. Несколько позже ландыш станет солировать и в духах Diorissimo. Вообще, парфюмерное наследие Диора столь велико, что достойно отдельной колонки. Однако не вспомнить культовый аромат Дома Miss Dior в рамках этого материала просто невозможно.

14 выбрали

Сегодня, в день рождения Кристиана Диора (а ему вполне могло бы исполниться 107 лет), мне бы хотелось вспомнить о тех модельерах, которые получили от него весьма щедрый подарок: возможность не просто поработать в Модном Доме Christian Dior и заручиться поддержкой столь сильной компании, но и не утратить этого важного дара и расправить крылья уже как самостоятельные дизайнеры, которых теперь знает каждый.

После приезда в Париж ассистентом Кристиана Диора стал Ив Сен Лоран. Он работал в этой "должности" вплоть до внезапного ухода Диора из жизни в октябре 1957 года, после чего кресло креативного директора Дома досталось этому 21-летнему модельеру. Первая же коллекция Лорана в качестве арт-главы компании в 1958 году заслужила восторженные отклики. Коллекция называлась Трапеция и была весьма спорной в том смысле, что классическая форма одежды, с которой ассоциировался дом Диора , была полностью трансформирована. Однако, возможно, именно это и требовалось.

Иву Сен Лорану было суждено пробыть креативным директором Christian Dior недолго. В 1960 году он был мобилизован и отправился служить в Африку. Там он, правда, пробыл всего 20 дней, и у него случился нервный срыв, а после лечения в психиатрической клинике, в 1961 году, основал модельный дом Yves Saint Laurent совместно со спутником Пьером Берже, уговорившим миллиардера Марка Робисона сделать немалое вложение.

Выставка моделей, созданных Ивом Сен Лораном для Дома Диор .

Военная служба Ива Сен Лорана открыла дорогу в Модный Дом Кристиана Диор другому модельеру – Марку Боану . Его основной идеей было создание одежды не для журналов, каталогов или показов, а для реальных женщин. Женственные, легкие, где-то наивные модели стали чрезвычайно популярны у поклонников марки. А маленькие пиджаки и короткие юбки стали настоящим шедевром, ознаменовавшим новый виток развития марки: из New Look в Slim Look (стройный, худой), а затем – Piter Pan Look . Однако к 1989 году на показы приходило все меньше и меньше народу, и руководство компании, даже несмотря на покровительство столь известных клиентов, как Грейс Келли, Марлен Дитрих, Миа Ферроу, решило отправить дизайнера в отставку.

Марка Боана сменил Джанфранко Ферре . Итальянец решил вернуться к диоровским силуэтам, вспомнив моду 40-50-х годов, за что даже получил премию Золотой наперсток. Первым среди своих соотечественников, что было весьма и весьма шокирующим мероприятием для модной элиты Франции (мы же помним, что Christian Dior – французская марка, а кто как не французы так резво охраняют свои национальные сокровища от вторжения иностранцев). Однако в 1996 году Джанфранко Ферре решил сосредоточиться на собственном бренде, и Модный Дом Christian Dior снова был вынужден искать креативного директора.

Им оказался Джон Галльяно . Этот модный хулиган предъявил миру женщину Диор , оставив классические силуэты, привычные клиентам марки, и добавив в них цвета, театральности и современности. Как закончилась его карьера в Модном Доме Chtristian Dior , мы все очень хорошо помним. Год назад знаменитый дизайнер позволил себе чрезвычайно возмутительную выходку в одном из парижских кафе и был с позором выставлен с поста арт-директора как основных линий Dior , так и своего собственного бренда John Galliano . И тем не менее, я бы не стала подвергать сомнению его талант, а также думаю, вскоре мы вновь услышим о творениях этого неординарного модельера.

«Christian Dior — потрясающая компания, и для мeня огромной привилегией стала возможность вписать пару собственных страниц в ее книгу истории, — заявил Раф Симонс, сообщая о своем уходе с поста креативного директора женского направления Christian Dior. — Я хотел бы поблагодарить г-на Бернара Арно за то доверие, которое он мне оказал, предоставив невероятный шанс поработать в таком прекрасном доме с командой, о которой можно только мечтать».

Заявление, распространенное вчера после закрытия торгов на парижской бирже, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Сейчас, когда появилась возможность сопоставить некоторые факты, возможные причины этого неожиданного ухода становятся более очевидными. Как оказалось, Симонс поставил в известность Бернара Арно, генерального директора LVMH, и Сидни Толедано, стоящего у руля Dior более 20 лет, о своем намерении не продлевать контракт еще летом.

Несмотря на комплименты и поздравления, которые Арно говорил в адрес Симонса за кулисами показа весенне-летней коллекции 2016 года, уход был уже делом решенным, хотя руководство еще надеялось его уговорить, а потому не торопилось с официальным заявлением.

Перед своим, как оказалось, последним показом 2 октября Раф находился в некотором замешательстве: «Я не перестаю спрашивать самого себя, и, чувствую, другие тоже. Мы очень много все говорим о том, куда все это идет? Ведь то, что сейчас происходит с модой — это далеко не только одежда».

Раф Симонс изначально занимался исключительно мужской одеждой и женскую начал делать лишь в 2005 году в Jil Sander. В заслугу ему ставят появление в Dior более современных линейных силуэтов, графическое видение как в фасонах, так и принтах, подчас футуристические детали, но в целом создание одежды, которая стала не частью костюмной драмы, а реальной «улицы».

Результаты последнего финансового года свидетельствуют о том, что продажи парижского дома выросли на 18%, достигнув $1,94 млрд (рост за три с половиной года на 60%).

Но, судя по всему, Симонс просто не выдержал ритма работы в Dior. Пост креативного директора Dior для многих кажется работой мечты, но занимая его, надо жертвовать личным пространством и временем. Раф родом из крошечного бельгийского городка Неерпельт, долго жил в Антверпене и привык к размеренной жизни. Уже работая на Jil Sander он не смог вписаться в рабочий ритм компании с главным офисом в Милане, при том, что масштабы этой марки несравнимы с Dior. В слишком формальной среде парижского дома он явно чувствовал себя некомфортно, что очень хорошо видно в документальном фильме «Диор и я», когда креативный директор вдруг отодвигался на второй план.

Он говорил в интервью, что с шестью коллекциями в год ему катастрофически не хватает времени: «Когда работаешь над таким количеством показов в год, то оказывается, что времени на все недостаточно. Технически — есть люди, которые шьют образцы и успевают это сделать. Но идеям не хватает инкубационного периода, а он очень важен. Когда пытаешься воплотить идею, часто смотришь и думаешь: «Отложим ее на неделю, а потом мы к ней вернемся». Но это невозможно, когда у тебя лишь одна команда, которая работает над всеми коллекциями».

Кроме того, Симонс не мог влиять на рекламу парфюмерии и косметики, в том числе с участием звезд, и дизайн бутиков: для таких гигантов, как Dior, оказывается сложным привести все к общему знаменателю видения креативного директора, из-за чего у дома оказывалось как бы несколько не связанных друг с другом имиджей.

Cамое же очевидное объяснение нежелания продлевать контракт с Dior — наладившаяся личная жизнь дизайнера и достаточно хорошо идущие дела собственной марки. Вопреки распространенной в модной индустрии «гонке вооружений», когда каждый стремится занять пост поважнее и привлечь к себе максимум внимания, Симонс выбрал свой путь — вполне безбедной, но спокойной жизни с любимым человеком вдали от перипетий модного мира.

Следующий шаг Симонса пока окутан тайной. И хотя в индустрии ходят слухи, что им заинтересовался Calvin Klein, в течение минимум года он едва ли сможет работать на какую-то другую марку, согласно контракту.

Отмечая крайне доброжелательную атмосферу, сопровождавшую решение Симонса, нельзя не вспомнить предыдущий громкий уход дизайнера из не менее известного парижского дома. Летом Александр Вэнг, который пришел в Balenciaga лишь в начале 2013 года, объявил о том, что не намерен продлевать контракт. При этом все указывало на сохранение теплых отношений между дизайнером и генеральным директором компании Kering, владеющей Balenciaga, Франсуа-Анри Пино. Для обоих коллекции следующего лета стали последними в рамках контракта.

Каковы бы ни были настоящие причины этих расставаний, положительный аккорд стал своего рода приятной тенденцией. Достаточно вспомнить несколько примеров, когда с приглашенными в большие дома дизайнерами обходились как минимум безжалостно: Кристоф Декарнен прямо накануне показа Balmain оказался на больничной койке с нервным срывом; 15-летнее сотрудничество между Kering и Николя Гескьером окончилось длительной судебной тяжбой; позорное увольнение Гальяно за антисемитские высказывания из Dior; малопривлекательное для солидного дома Valentino обращение с дизайнером Алессандрой Факинетти, узнавшей лишь из прессы, что с ней разорвали контракт; собственно с самим Симонсом в 2012-м поступили бесцеремонно в Jil Sander, приостановив с ним контракт раньше времени.

Мария Грация Кьюри занимает пост креативного директора Dior чуть более года. Об этой роли она никогда и не мечтала. «А все почему? - спрашивает она. - Да потому что до меня эту позицию никогда не занимала женщина».

Мы расположились в просторном зале парижского офиса Dior. На стенах позолоченные зеркала. Над головой - пара хрустальных люстр. Все остальное оформлено в фирменном диоровском бледно-сером: потолок, стены, диван, пара стульев с овальными спинками в стиле Людовика XVI.

52-летняя Кьюри вся в черном. Черные брюки, черная блузка, черные туфли на каблуках и черная, как сажа, подводка для глаз. У нее светлые волосы и стрижка с четким пробором сбоку. Как и у Алессандро Микеле из Gucci, ее пальцы украшают массивные кольца, одно из них - череп Codognato, другое сделано по собственному эскизу Марии Грации.

С того дня, когда бывший креативный содиректор Valentino показала дебютную кутюрную коллекцию для Dior в Музее Родена во время парижской Недели высокой моды, прошло всего девять месяцев, однако не будет преувеличением сказать, что влияние Кьюри вывело модный Дом с 70-летней историей на новый уровень: при ней подиум стал площадкой для дискуссии о феминизме и искусстве.

На шоу весна-лето 2018 Кьюри напомнила широкой аудитории о творчестве еще двух великих женщин. Она создала на подиуме пространство в стиле тосканского сада Таро художницы и бывшей клиентки Dior Ники де Сен-Фалль, а также выпустила на подиум моделей в тельняшках с надписью «Почему не было великих художниц?» - заголовком легендарного эссе историка Линды Нохлин.

Мария Грация предложила новое видение современной женщины Dior: она по-прежнему предпочитает наряжаться в бальное платье с туфлями на шпильке вечером, а днем носит лонгсливы, широкие джинсы, пару удобных ботинок на плоском ходу и сумку через плечо.

Вас называют дизайнером-активисткой. Как вы к этому относитесь?

Не думаю, что я активистка. Dior - все-таки о женственности. Когда я только пришла сюда, об этом твердил каждый. Окей, сказала я, мы должны ставить во главу угла женственность, но что она сегодня означает?

Я стараюсь говорить о положении женщины сегодня и в будущем. Как мне кажется, вещи Dior должны придавать женщине сил. Одних цветочков для этого недостаточно. Я знаю, что многие люди испытывают ностальгию и мечтают жить в мире, который напоминал бы об этом прошлом, где Dior выглядит так же, как в 1950-х. Я и сама считаю, что воспоминания прекрасны, и очень ценю наше наследие. Если я современная женщина, которой хочется винтажное платье, то пойду в Didier Ludot и куплю тот самый Dior из прошлого.

Но если я иду в современный бутик Dior - я хочу найти что-то, что будет одновременно говорить о богатом наследии и будет создано для сегодняшней жизни. Знаю, что есть и другие точки зрения на этот счет, я их уважаю, но моя точка зрения обозначена выше.

Марк Боан дольше всех был главным модельером Дома Dior, однако его влияние зачастую оставляют без внимания. Лично вас его работа вдохновляет?

Да. Если вы посмотрите на Ива Сен-Лорана, вы увидите, что его творчество ближе к тому, что сделал сам Диор. Марк Боан же полностью изменил образ Дома. Его силуэты в 1960-х стали четкими и короткими. Почему? Потому что в мире женщин тогда происходила революция, случился грандиозный сдвиг и в их собственных взглядах, и во взгляде общества на них. Это не дизайнер изменил линейку модного Дома, это женщины изменились, а дизайнер вовремя заметил, что его клиентки стали другими. Кутюрье должен понимать женщин.

Иногда дизайнеров провозглашают революционерами. Извините, но это не так. Это женщина меняется, а дизайнер меняет подход к ней. Сегодня нам нужно понять новое поколение женщин, и это непросто.

Современные молодые люди полностью отличаются от прежних: они потребляют больше информации, они гораздо индивидуальнее в своих мнениях. Если футболка сделана из хлопка, мой сын смотрит, в какой стране она сделана. Это совершенно новая аудитория, с другими ценностями и представлениями о том, что хорошо, а что плохо. Сегодня они могут купить модную одежду где угодно и за гроши воссоздать тот же самый образ с подиума. В этом мире люксовому бренду необходимо сохранить вес бренда, качество и мастерство и в то же время начинать заново диалог с этими новыми ребятами. И современный диалог должен быть о ценностях. Не только об одежде.

В вашей последней коллекции есть отсылки к работам Ники де Сен-Фалль. Как вы открыли ее для себя?

Придя в компанию, я сразу же начала работать над [выставкой в Музее декоративного искусства](/peopleparties/afisha/300_platev_dior_v_muzee_dekorativnogo_iskusstva_v_parizhe/){: target="_blank" }, которая погрузила меня в историю Dior. У модного Дома длинная и богатая история, здесь работали совершенно разные дизайнеры, которым по-разному удавалось транслировать ценности Дома на протяжении почти 70 лет.

Во время своих исследований я нашла фотографии Ники де Сен-Фалль в одежде Dior и ее письма с просьбой о платье, адресованные Марку Боану. Я начала собирать информацию про Ники, и постепенно в коллекции начал вырисовываться ее образ и ее представления о женственности.

Ники начинала в 1950-х как модель Dior, она была действительно красивой. Близкие уговаривали ее стать актрисой, а она решила заняться изобразительным искусством во времена, когда женщинам зарабатывать в этой сфере было практически невозможно.

Вы показали на подиуме футболки «Почему не было великих художниц?» Почему вам кажется, что этот вопрос сегодня все еще следует задавать?

Если женщине «не повезло» и у нее не было возможности ходить в престижную школу, она не родилась в обеспеченной семье, а государство не с силах помочь - ей будет очень непросто достичь успеха не только в сфере искусства, но и в любой другой области. Я думаю, что подобная мысль до сих пор сидит у женщин в голове. Представляя, как будет тяжело, девушки даже не пытаются заниматься тем, чего бы им на самом деле хотелось.

Очень часто люди меня спрашивают: «Вы когда-нибудь представляли, что окажетесь в Доме Dior?» - «Нет». - «Но почему?» Потому что до меня женщина никогда не занимала этой должности. Я верила, что работать в модной индустрии возможно, и, если честно, мне очень повезло, потому что начинала я в Fendi, где работают невероятные женщины, которые поддержали меня. Но почему у меня внутри были такие установки? Они каким-то образом были во мне на уровне ДНК, то есть проблема эта не только внешняя, но и внутренняя. Невозможно поверить в то, что ты можешь что-то сделать, если патриархальный мир твердит, что женщина этого не может. Я не думаю, что на сегодняшний день в мире найдется хоть одна девочка, которая верила бы в то, что может стать Микеланджело. Скорее всего, она скажет: это слишком трудно, это невозможно. Этот страх живет внутри нас, и мы сами себя ограничиваем.

Вы славитесь прагматичным подходом к своей роли: лично посещаете производства и разбираетесь в вопросах бизнеса. Почему для вас это важно?