Является основой и силой Божественной жизни, которая не имеет ни начала, ни конца, никаких пределов. Она беспредельна, и в ней заключено все, в том числе и весь наш мир, весь космос, вся вселенная, которую сейчас люди хорошо изучили и изучают и говорят нам, что этот мир имеет миллиарды и миллиарды лет, что он распространен на миллиарды и миллиарды световых лет. Световой год – это теперь таким образом измеряется расстояние в космосе, то есть это столько лет, сколько нужно, чтобы свет прошел со скоростью 300,000 километров в секунду, что является пределом всякой скорости.

Свет есть то бытие, которое осуществляет это. И как отмеряют километры на земле, то между галактиками это измеряется при помощи световых лет. То есть сколько нужно времени, чтобы прошел год и за этот год столько-то времени скорости света. Это, конечно, математические формулы, которыми измеряются расширение всех планет, всего космоса. И все это имеет такую характеристику, что все летит в какую-то бездну. Более того, есть уже определенное название (об этом я теперь много думаю): черная дыра. И в эту черную дыру все стремится. Причем в каждой галактике есть своя черная дыра. Что такое черная дыра? Это взорвавшаяся звезда. А что такое эта взорвавшаяся звезда? Эта взорвавшаяся звезда называется теперь Супер-Нова. Она очень яркая. Мы ее на небе ночью видим как самую яркую звезду где-нибудь в какой-нибудь части вселенной. И вот эта самая яркая звезда, она фактически в своем взрыве выбрасывает из себя то, что в ней содержалось, то есть элементы. Эти все элементы можно теперь узнать, потому что у каждого элемента есть своя световая сила, которая при помощи разбивания луча в спектр, (как радугу). У каждого элемента есть свой спектр. Таким образом ученые знают это все. И вот все это, такая огромная вселенная, которую мы никогда раньше не представляли себе, она вся целиком, по нашей вере и по учению нашей православной церкви святоотеческому и догматике нашей, она вся целиком в Божественной Любви.

Вопрос: И черные дыры тоже?

Все, все в Божественной Любви. Эта Божественная осуществила эту вселенную. Она ее начала. И эта вселенная, я цитирую Библию, была абсолютно совершенной (), то есть всего того, что сейчас есть в нашей вселенной, что относится к несовершенству и к злу, не было. Об этом говорится в первой главе Бытия. Первая глава Бытия определенно говорит: «и увидел Бог, что это хорошо». И в конце первого рассказа о творении мира говорится в самом начале. Начало можно понять не только как временное начало, но и начало по существу, как источник. Сказано так: «Так сотворены Небо и Земля,» – я уже цитировал не раз, – «и все воинство их». Поскольку здесь говорится и «Земля», и говорится «их», то совершенно ясно, что воинство Земли тоже там сотворено, то есть мы все. Это любовь Божия, огромная, потрясающая, которую трудно себе представить. И эта Божия Любовь не изменилась никогда и ни в чем. Хотя у нас так антропоморфически иногда говорится: «Господь прогневался» или «Господь наказывает». Это да, это так, потому что других слов нет, чтобы это выразить – отношение Бога ко злу или к любому нашему греху. Но тем не менее во всем этом, по учению церкви, во всем этом только Божия любовь. У Бога нет ненависти, никакой и ни к кому. У Него нет никакой вражды ни к кому. Он не был бы Тем, что Он есть, если бы в Нем было что-то такое из наших понятий человеческих, к тому же огреховленных людей.

И поэтому наше православное христианское учение совершенно не похоже на учение дуалистов, которые говорят о том, что есть бог добра и есть бог зла. Нет, это абсолютно невозможно. Более того, тот, который оказался, казалось бы, источником зла – этот первый ангел, Архистратиг, который носил имя Люцифер, что значит на латинском языке «носитель света». Он «носитель света» потому, что он нес в себе свет Божественной Любви. И вот он, благодаря тому, что свернулся вокруг самого себя в эгоистическом стремлении, и потом сказал первым людям: «Будете как боги», решил, что и он может быть как Бог. Это и было началом падения всех и всего. Вот это отношение, отношение к Богу Любви. Вместо того, чтобы эту принять , как принял другой Архистратиг – Архангел Михаил. Он и до сих пор стоит на страже Царства Божия как великий воин и страж.

Все это, конечно, наши человеческие слова, но они отражают глубину Небесности. Это такая сила любви, что когда понадобилось спасти несчастного павшего человека, то любовь оказалась настолько жертвенной, что вместо того, чтобы наказывать человека Премудрость Божия, Логос, Слово, Сын Божий, через Которого Отец Небесный сотворил весь мир в Духе Святом пришел на эту землю, стал человеком для того, чтобы умереть и искупить все грехи. Такой любви у человека не было, нет и не будет. Такая любовь только Божественная. Это надо нам всем хорошо помнить и отдавать себе отчет, что это так.

Какова же любовь человеческая? Возьмем человека до греха. Человек, – я в данном случае цитирую , – явился в раю не под именем одного, одной особи. Не было никакого имени. В первой главе имени нет, во второй главе тоже нет. В третьей главе в одном месте имя появляется, но уже с точки зрения не метаистории, а истории, то есть в нашем мире. А уж имя: Ева потом появилось. Не только после греха, но и после того, когда она родила Каина и потом Авеля. И сказано в Библии, что она получила имя Ева, что значит «жизнь» от еврейского слова хайя. И от этого йи в еврейском языке гортанно немножко переходит в вы, Ийэва, ну по-русски просто Ева, потому что она стала матерью всех живущих на Земле. Так говорит Библия .

Что же такое тот момент, где говорится о Человеке, который был сотворен в шестодневье – в шестой день. Григорий Нисский говорит, что Человек это не одинокая личность, а вся глубина человечества как такового. Все человечество вместе и сотворено, как мы знаем, по образу и подобию Божиему. Что такое образ и подобие? Есть два совершенно не похожих друг на друга объяснения. Одно – каппадокийцев – Василия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова и всех тех богословов, которые в течение веков им следовали. Другое – блаженного Августина (на Западе), который не знал греческого языка, никогда не встречался ни с одним отцом восточной церкви, и в то же самое время был очень одаренный человек и глубокий мыслитель, философ и богослов. Поэтому он и стал таким великим святым для западной церкви, в которой он фактически и вырос, и жил, и служил. В чем же разница? А вот в чем. По православному восточному учению, как говорит Григорий Нисский, это означает, что Человек сотворен по образу Божественной Троицы и Божественная Троица находится в самой сути человеческого бытия. Поэтому Человек так же, как и ипостаси Божественной Троицы, троическим способом: я, ты, он, они, она. Четвертого лица в граматике нет и только двух лиц нет. Все тройственно, даже теперь в нашем разбитом состоянии, после греха. А там, когда был самый момент творения, до всякого грехопадения, это было. Так говорит Симеон Новый Богослов , через шестьсот лет после и Григория Нисского , что первозданный Человек до грехопадения – это весь человеческий род.

А блаженный Августин говорит: образ и подобие Божие от Троицы, конечно. Но у человека есть ум, у человека есть воля и у человека есть чувства. Вот это троица, троический лик, троический образ, троическое отображение. А кого он берет? Отдельного человека. В то время как вся суть заключается в том, что Божественная любовь не знает ничего отдельного, ничего такого, что не вместе, не знает и не хочет знать, потому что это не есть жизнь. Творец создал себе детей и из ангелов, и из людей именно для того, чтобы они были вместе на подобии как в нашей жизни, семья. Вот как молодая семья у отца Михаила: их трое, как поется на Утрене: «Троическое единство священнотайне».

И в этом, конечно, основная задача – понять, в чем заключается разница между любовью Божественной и любовью человеческой до греха. Она заключается только в том, что человек не Бог, и если он начинает думать о себе, что он Божественный и может сравниться с Богом, то он теряет все, что ему дано, потому что это нарушение всей основы. Так и говорится, что Люцифер пал. Как пал? Спаситель говорит: «Я видел его, как он упал, как молния, с Неба на Землю, ушел в Землю». И это падение является ответом за сопротивление Божественной Любви.

В чем же заключалась человеческая любовь в первородном состоянии до греха? В полном любящем сыновнем, дочернем отношении к Отцу Небесному. И в этом смысле она оказывалась любовью, которая как бы оглядывается на источник Божественной любви. И этот источник либви сам расширяется и распространяется в силу того, что он сотворен Богом. С точки зрения самой любви, она была в раю такая же, как любовь Божественная, абсолютно то же самое.

Теперь мы видим нечто другое. И мы часто ошибаемся, потому что мы смешиваем понятия. Мы теперь оказались в мире, который потерял даже свое равновесие, как теперь нам говорят учёные-космологи. И слова философа Канта о том, что его убеждает в том, что действительно есть, с одной стороны, нравственный закон в человеке, а с другой стороны – удивительная красота и гармония ночного звездного неба, теперь уже не подходят, после всего, что мы знаем, что такое космос, и куда он летит, какая это бездна, и какая разобщенность элементов.

В книгах Стивена Хокинга, есть очень интересный анализ того, что такое маленькие частицы, которые наполняют собою весь космос и, что раньше называлось условно эфир. И если радиопередача идет по эфиру, но никакого эфира нет, а есть маленькие микроскопические частицы, что никакой микроскоп их не увидит, так они малы, но их очень много и они в полном хаосе, в полной неопределимости и неопределенности. И этот особый микромир свидетельствует о том, что нарушена основа бытия и поэтому происходит этот страшный полет в бездну. Это хаос и этот хаос, конечно, и является результатом, первым результатом греха, потому что создает это в нашей душе, в психике каждого отдельного человека, который стал теперь отдельным и не может никак соединиться со своими братьями и сестрами полностью. И поэтому все это пошло именно из-за этого состояния нашей психики, где терциум нон датур. Вместо того, чтобы воспринять в нашей жизни, в нашем обществе, в нашем стремлении быть вместе это замечательное триединство наша логика говорит: терциум нон датур, третьего нет в нашей психике. Что это такое? Это уход от Бога, от образа и подобия Божия. Теперь это закон, по которому мы все живем. И из этого вытекает все то, что мы сейчас видим и слышим по телевидению и читаем в газетах.

Скажем например о Косово. Сербия, которая всегда была одним из самых сильных очагов православия, христианства, в течение более пятисот лет развивалась с большим трудом под игом мусульман. А теперь опять вспыхнула эта проблема. Но не буду отвлекаться в политику. Просто хотел привести этот пример, проблему, перед которой мы стоим. Поэтому наша любовь, человеческая, в наших условиях после грехопадения, она очень часто не только не похожа на любовь Божественную, но она просто извращает то, что является в Боге святостью, святостью полноты Божественной любви, чистоты и вечности.

Я уже говорил, что греческий язык очень хорошо определяет эту любовь у нас на Земле: одну, другую, третью. Божественно чистая и Божественно жертвенная – тоже и в человеке бывает, не всегда – это агапи. Любовь, которая становится обоюдной – это филио, дружба. И третье, любовь, которая создает семью, – это эрос, который в нашем языке принял иногда некоторые понятия, которые были незаметны в греческом тексте. Потому что у греков это больше всего сила любви, сила преодоления средостения. А у нас теперь эротическое и так далее – все это уже особенно после немецкого психолога и философа Фрейда. Фрейдизм – все построено на эросе, именно в плохом понимании слова. Это свидетельствует о том, что эрос есть нечто, что приводит к ужасным последствиям, которые прямо противоположны и человеческой любви до грехопадения и Божественной любви, и тогда и сейчас и во все времена. Это в сущности квази – любовь бесовская, дьявольская, потому что основа ее – себялюбивый эгоистический ген. Я в данном случае цитирую английского философа и специалиста Докингса, который так и назвал свою книгу: «Selfish Gene,» что значит, эгоистический ген. Очень интересная книга. Он не христианин, и он не верующий. Как он сам говорит, я – дарвинист. Он сторонник теории эволюции девятнадцатого века по существу. Он не обращает большого внимания на современные находки и открытия науки, хотя, конечно, знает их и иногда упоминает. Но что у него очень ценно и интересно – именно благодаря тому, что он не говорит с точки зрения верующего человека – он раскрывает всю бездну ада, хотя не называет это так. Вот в чем заключается сущность нашего падшего состояния – в этом эгоистическом гене, и это сидит во всех нас. И это и есть, с точки зрения психологической, то наследие первородного греха, о котором говорят с точки зрения генетической.

И здесь, конечно, надо учитывать одну вещь, что, как я говорил в одной из прошлых бесед, не будь этого гена в человеке, человек не сумел бы создать свой род вообще, рухнуло бы все, потому что не было бы той силы, которая могла создать возможность соединения, сочетания мужского и женского начала в человеке с тем, чтобы из этого получился младенец, ребенок. Поэтому нужен был этот личный интерес, и это иногда называется любовью. Таким образом получается, что этот ген и есть то зерно, которое оказалось в каждом из нас в результате грехопадения.

Альфонсо Лопес Кинтас
Из книги ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ЛЮБОВЬ. СМЫСЛ И ДОСТИЖЕНИЯ (глл. III,IV)
Опубликовано: Мадрид-М., 2001;
www.agnuz.info/book.php?id=246&url=/content.htm
При подготовке использована публикация "отрывков" в сб.:
"ЛЮБОВЬ И ИНТИМНОСТЬ: поиск духовного смысла"
// М.: Храм Трех Святителей на Кулишках, 2003; стр.251-290
(фрагменты, которые опущены в указанном сборнике, ниже выделены цветом "navy" )

> V. НАПРАВЛЕННОСТЬ НАШЕЙ ЖИЗНИ ЗАВИСИТ ОТ ИДЕАЛА, К КОТОРОМУ МЫ СТРЕМИМСЯ

<.....>

> <.....> Некоторые авторы утверждают, что в человеке "сила идет снизу", от инстинктивных импульсов. Дух ограничивается тем, что в определенной степени руководит и контролирует те силы, которые кипят в недрах человеческого существа. Эти силы подобны паровому котлу, генерирующему энергию. Дух и, следовательно, разум действуют, как регулирующий клапан. Такая концепция человека, кажется, игнорирует существование идеалов, побуждающих идей , которые двигают жизнь человека и придают ей смысл. Всякий, кто когда-либо поставил свою жизнь на службу ценному идеалу, знает, какие потоки энергии рождает такая щедрая позиция.

<.....>

/Бывает ли любовь долгой?/

> В настоящее время часто думают, что долгая любовь невозможна, что рискованно обещать верность на всю жизнь, что любовь не выдерживает напора времени и изменчивости чувств... Всё это очень верно, когда любовная связь ограничивается сентиментальными излияниями или простым обменом удовольствиями, которые быстро кончаются, как мгновенная вспышка, и не создают ничего постоянного и ценного. Внеси творческое начало в свои отношения и ты увидишь, какую постоянную силу приобретет твоя любовь. Длительность – это, прежде всего, вопрос качества, как бывает с хорошей тканью.

> Когда любовная связь сопровождается намерением совместно создать значимое поле сосуществования , она превращается в неисчерпаемый источник новых стимулов любви. Возможно, что мотивы, ставшие точками соприкосновения двух личностей и подтолкнувшие их к соединению, со временем ослабеют, но этот спад не будет означать заката любви. Она будет стимулироваться новыми мотивами, может быть, менее импульсивными, менее сильными по своей страстности, но более близкими к внутренней сути личностного бытия и поэтому более зрелыми, более благородными.

> VIII. ЖИЗНЬ ЭТИЧЕСКАЯ, ИЛИ МОРАЛЬНАЯ, ЕСТЬ ЖИЗНЬ ИНТЕГРИРУЮЩАЯ

<.....>

> Необходимость осознанного восприятия сексуальности в проекте личной любви

> Сама по себе сексуальная связь в силу своего "страстного" характера стремится к ослепляющему головокружению . К этому она подключает телесные силы, увлекающие человека и ведущие его своим путем. Сознавая эту опасность, все, кто желает придать своим личным отношениям творческий характер, стремятся спокойно относиться к своим инстинктивным проявлениям, когда дело касается осуществления сугубо личного проекта связи. <....> западная культура содержит в себе некоторые манихейские предрассудки относительно смысла телесного. Наступило время реалистического понимания ценности каждой из сторон человеческого существа. Супружество имеет позитивную этическую ценность, но этим утверждением не устраняется опасность увлечения супругов более простыми формами слияния , по сравнению с соединением личностей . Вот почему так важно усиление этической стороны такими действиями, которые представляют собой формы единения на расстоянии, присутствия, спокойного и рассудительного сотрудничества, чтобы этим компенсировать опасное стремление к слиянию, заключенное в телесной связи.

> Так называемое "супружеское целомудрие" состоит не в том, чтобы не отдаваться собственным грезам абсолютного опьянения , а в стремлении к тому, чтобы всякое действие, как бы импульсивно оно ни было, содействовало созданию между супругами специфического типа жизненного личного единения, которое есть не нечто данное, а постоянно осуществляемая задача.

> Человеческие сексуальные отношения, чтобы иметь настоящий смысл, должны вдохновляться отношением личностей и создавать новые и более ценные личные связи. Поэтому неразумно в течение дня не обращать внимания на личные отношения с супругом, а потом, в определенный момент, пытаться иметь с ним сексуальную связь. Такая непоследовательность позволяет ему подозревать, что его превращают в средство для определенных целей , не считают "товарищем по игре" в совместном существовании.

> Чтобы придать сексуальным отношениям подлинно человеческий характер, важнее всего постоянно развивать личное единство таким образом, чтобы именно оно выражалось в телесно-сексуальной форме и, восприняв ее, смогло поднять до творческого уровня все те силы, которые вызываются к жизни желанием.

<.....>

> Иногда эротические отношения поддерживаются под предлогом необходимости следовать импульсам истинной любви, хотя осознается, что так подлинная личная связь с другим человеком не создается. Такая любовь сводится к простой страсти , к эротическому неистовству . Подлинная любовь предполагает признание и уважение заключенных в другом человеке человеческих ценностей независимо от того, нравятся нам или нет некоторые его качества. Процесс влюбленности начинается с чувства приятного, которое вызывается каким-либо качеством другого человека. Но этот процесс не достигает подлинной любви до тех пор, пока любовь к человеку не становится безусловной, в радости и в печали, в здоровье и в болезни, т.е. в любых обстоятельствах. Тот, кто удовлетворяет свои эротические желания, обычно обещает вечную любовь, но такая "любовь" обусловлена выгодами, которыми в этот момент пользуются. Обусловленная любовь – не настоящая любовь. Это удовлетворение инстинктов, а инстинкты, по своей сущности, эгоистичны, замкнуты на себя.

> По-настоящему любить человека – вспомним Г.Марселя – означает говорить ему: "Ты никогда не умрешь". Любовь требует постоянства, вечности. На самом деле, разве имеет смысл говорить человеку: "Я буду любить тебя в течение этого лета"? Это нелепо и комично, потому что комичное возникает при резком переходе с одного уровня обобщения на другой, более низкий. Настоящая любовь свойственна личному творческому уровню, и на этом уровне одни люди благоговеют перед абсолютной ценностью других, уважают и поддерживают ее. Эта абсолютная ценность преодолевает временные и пространственные границы.

> Имея в виду такое высокое качество человеческой любви, мы понимаем, почему для того, чтобы по-настоящему любить, необходимо преодолеть очарование сексуального соединения и принять всё, что в нём страстного, чарующего и безрассудного, чтобы превратить это в средство выражения личного единства. Когда сексуальное единение осуществляется по велению искреннего стремления к личной жертвенной любви, его способность потрясать человеческое существо преобразуется , теряет в значительной мере свою обольстительную силу, чтобы стать спокойным проявлением личного переживания, красноречивым выражением глубоко волнующего явления: обновления и усиления самого интимного единства двух существ .

> Я сказал, что оно преобразуется , приобретает новую направленность. Его привлекательность не исчезает, не уменьшается, но, наоборот, приобретает новое измерение, более высокое значение – более соответствующее цельности человека, чем исступленная страсть.

> Первая любовь должна совершенствоваться

/Хороша ли влюбленность?/

> Преобразование первой любви – так называемой, импульсивной "романтической любви" – происходит, когда человек в межличностном союзе перестает искать самого себя, чтобы отдаться созданию чего-то нового: дуальной связи, которая определяется словом МЫ. Такая связь создается, когда другой не превращается в средство осуществления собственных целей, а наоборот, рассматривается как источник инициативы, как абсолютная реальность, наделенная уникальными качествами.

> Первая любовь несет с собой стремление к поклонению любимому человеку . Мы чувствуем себя поглощенными, покоренными им. Поэтому Ортега в своей книге "О любви" приравнивает влюбленность к оглуплению . Влюбленный обращает внимание только на одну реальность в мире, он видит ее и не замечает ничего другого. Такой безграничный восторг и восхищение, даже оцепенение сначала, кажется, отвечает щедрому и незаинтересованному отношению, потому что представляет собой как бы выход из самого себя . Но при более глубоком рассмотрении он часто оказывается просто эгоизмом. Восхищаются тем, что вызывает восторг. Любят в другом предмет собственного желания, источник собственного удовлетворения, а не самого человека. Когда любят удовольствия, которые вызываются качествами другого человека, на самом деле любят не этого человека, а лишь самого себя. Это любовь, которая замыкается на собственном "я" .

> Любовь такого рода, даже если она очень сильна, не освобождает человека от его замкнутости в себе, скорее всего, усиливает еще больше эгоцентризм этого человека. Это нарциссическая любовь , которая не видит вокруг ничего, кроме отражения собственной фигуры, в которую эгоист небескорыстно влюблен и поэтому желает владеть ею.

> Из нарциссизма /самолюбования вытекает целый ряд последствий, которые губят, не дав ей созреть, подлинную любовь: подозрительность, недоверие, опасение, каприз, раздражительность, обида, гордыня и т.п.

Любовь человеческая, любовь души к Богу и любовь Божественная

Человек, дух, зверь, цветок или дерево, пчела или птица, гора или река - для этой любви одинаковы, ибо для нее все едино, и во всем она ищет и прозревает лишь Бога.

Эта любовь не привязывает, а восхищает. Она направлена не на человека, а на того, кто есть его Источник. Она не привязана ни к кому и ни к чему конкретному, кроме своего Источника, Владыки и Господина.

Она бескорыстна, ничего не просит, ничего не желает иметь, кроме лицезрения самого Бога и служения ему.
Она бесстрастна, глубока, вечна, безмолвна, и неизменна и подобна любви земли к небу, реки к океану или цветка к Солнцу.

Как не исчезают с годами небо, океан и Солнце, и любовь к ним, так и она с годами не исчезает.

Любовь человеческая быстро вспыхивает, а затем с годами скоро затухает, и теплится, едва тлея.

Любовь к Богу долго растет в душе ищущего, словно тлеющее пламя.
Любовь души к Богу не имеет человеческих страстей, но в ней есть свой, особенный огонь веры и преданности.

Она требует дисциплины, усмирения ума, очищения души.
Ее пламя разгорается постепенно, но с годами усиливается все больше и больше.

Этот малый огонь, однажды разгоревшись в верящем сердце, в свое время становится великим, всепоглощающим вселенским пламенем, что сжигает в душе дикий лес эгоизма, джунгли страстей и заросли желаний.

Он не жжет, но согревает, он светит, но не ослепляет.

Когда в душе вспыхивает любовь к Богу, человеческая земная любовь кажется ей тяжелым сном, опьянением духа.

Душа, любящая Бога, вкусившая любви к Богу хотя бы самую малость, не желает любить более никого и ничего иного, ибо не меняют небесный нектар из золоченого сосуда на мутную воду из лужи.

День и ночь она пребывает в сладком нектаре любви к своему возлюбленному, в любовных мечтах, сладких терзаниях и грезах, и у этой любви нет ни изъянов, ни окончания.

Любить Бога всей душой не значит очерстветь и быть глухим к людям, напротив, если в душе есть любовь к Богу, то она должна быть проявляема и к людям, ибо Бог есть везде и в каждом. Но это уже не та, человеческая, гордая и ревнивая любовь.

Эта любовь мудрой души к Богу в окружающих душах. Она тиха, смиренна, не смотрит на земное, и целиком направлена на своего царя, владыку и Господина.

Черствые душой же лицемерят, говоря о любви к Богу, ибо невозможно любить все целое, отвергая его части. Любовь к Богу освещает душу лучами веры, заливает ее нектаром преданности, очищая ее от грубых желаний, себялюбия, привязанностей и гордыни.

Словно волшебный цветок, политый эликсиром богов, расцветает душа под действием любви к Богу.
Любить Бога ночью и днем, во сне и наяву, любить в радостях и невзгодах, в наслаждении и страданиях, любить в сладчайшем восторге без выбора, различия, и выгоды, любить ради самой любви до самозабвения, самоотказа - такова новая жизнь и великая судьба души, пробудившей свое пламя чистой любви к Богу.

О, заблудшая душа, оставь незрелую человеческую любовь и предайся любви к Богу, как Парвати предалась Шиве, как Радхарани оставила все ради Кришны, как Сита ушла в лес за Рамой, чтобы любя, жить вечно в Боге!

Любовь Божественная

Любовь Божественная есть изначальная любовь Владыки мироздания к душе и всему сущему.
Она безусловна, беспричинна и нисходит всегда.

В ней нет различий между душой и Богом, как Солнце не делает различий между своим светом и его лучами.

Эта любовь сначала кажется душе ответной и причинной, приходящей в ответ на ее поиски, аскезу, самоотдачу, любовь и преданность.

Затем душа понимает, что любовь Божественная изначальна, а не ответна и беспричинна, как любовь матери к ребенку.

Она была и есть всегда, а не приходит как ответ на нашу любовь и преданность Богу.
Она есть прежде души и всего мироздания.
Любовь есть суть Бога. И эта любовь нисходит.

Те, кто открыт ей, благословляются ею, как земля благословляется нисхождением дождя, как цветок благословляется нисхождением лучей Солнца.

Бог состоит из любви, но это не любовь человека, его ума, или души, которые лишь осколки и искаженные отражения этой любви.

Бог есть бесконечный любящий неизмеримый свет, полный величия, сияния и божественной славы.
Эти величие, сияние и слава неописуемы и невидимы, но тот, кто испытает их хотя бы на миг, утратит вкус к земным радостям и всю жизнь будет искать лишь Его, как человек, испробовавший однажды амброзию, чурается грубой пищи.

Любовь Божественная - есть чистый свет, и он - основа всякой жизни во вселенной. Благодаря ему живут все мудрые души, как рыбы живут благодаря воде.

Божественная любовь не имеет своей причиной ничего земного, человеческого. Это любовь, основанная сама на себе, и ничто не является ее причиной, ибо Бог - вне причины и происходит Сам из Себя.

Любовь человеческая - разделяет и ограничивает, одних исключает, а других выбирает, одно любит, другое отвергает. Но любовь Божественная - любит не исключая, не разделяя и не выбирая.
Она подобна Солнцу, которое светит на всех одинаково, не разделяя на царей и нищих, молодых и старых, некрасивых и красавцев.

Встреча восходящей любви души к Богу и нисходящей Божественной любви

Любовь души к Богу есть любовь устремленная, восходящая, поднимающаяся вверх через аскезу, усмирение желаний и покорение низшей природы.

Любовь Бога к душе есть любовь изначальная, нисходящая, беспричинная, подобная милости.

Когда беспримесная чистая любовь души к Богу встречается с нисходящей беспричинной любовью Бога к душе, происходит чудо - они соединяются и становятся одним священным светом беспричинной мудрости, милости и блаженства.

Эта беспричинная милость и мудрость растворяет все неведение души, расплавляет ее иллюзии и выжигает остатки ее эгоизма.

От их соединения рождается чудесный ребенок - свободная душа, просветленная божественным светом, единая с Богом и играющая в Боге.

Преображенная, в сиянии лучей божественной милости, великолепия и славы, она вспыхивает неземной красотой, светится божественной мудростью и небесным величием.

Она постигает: Я и Бог - одно.
Это Одно есть запредельная Истина, чистейшее благо и божественная красота.

Любовь в её сердце поселилась, когда она была юна, наивна и прекрасна. Это была её первая любовь, сильная и страстная. Он зажег её настолько сильно, что от юного создания шла нескончаемым потоком энергия, и все окружающие подпитывались от нее, поподая под лучи света которые от нее шли. Юное создание с чистыми мыслями, еще не догадывалась как бывает в жизни и как убивают любовь бесчувственные люди, искореняя ее из самого сердца.

Он тоже был молод и красив как бог, горячие карие глаза горели...

Любовь в Интернете
Каждая семья трактует развод по-своему. Хотя, казалось бы, о чем спорить? Развод - всегда - для одних стресс, для других - благо.

В принципе, семья - это всегда проблемы. Иногда людям удается их преодолеть, чаще они делают вид, что все проблемы остались в прошлом, и окружающие считают их семью образцовой. Но проблемы никуда не уходят, они остаются. И родные когда-то люди становятся чужими, равнодушными по отношению друг к другу. Многим даже домой идти не хочется, чтобы не...

Любовь... это очень больно. Аккуратным почерком вывожу на листке чёрной ручкой: "Любовь=БольхБоль"... Такая некая формула Любви, формула Боли... Жаль, что только не проходит... Не лечит время раны, не верьте этому. Притупит Боль, но оставит след... А порезы на сердце не заживают, они с каждым новым разом становятся глубже... Но вот из ран-то уже ничего не льётся... Закончилось всё... Раны источают адскую Боль в душе, долбят ей по сердцу... И какая-то она тупая, эта Боль...

Любовь... это...

Любовь,
Чтоб её налево. Каждый день кто-то влюбляется, ссориться, расходиться.

А к чему любовь-это сказака. Мы сами это делаем, сами её создаём. Наше сознание плачет, заставляет ныть сердце и душу.

Почему люди любят физиологоия?- скорее всего. Уловить биохимию любви не так то просто.

Вокруг много привлекательных людей, с хорошим образованием и так далее. Почему же не всё так как в природе, чувства?- хороший вопрос, а что такое чувства? это наши моральные переживания. Да, я хочу...

Любовь, как известно, творит чудеса, сводит с ума, подталкивает нас к подвигам и благородным поступкам, и жизнь наполняется всеми цветами радуги. Слушайте своё сердце, оно Вас не обманет. Дорожите своим чувством и запомните, что любовь является высшим даром небес, который познали далеко не все.

Лучше прожить один день, но в Любви, дыша полной грудью и при всех цветах радуги, чем всю жизнь без неё, в серых красках и мутном потоке. Поверьте, Любовь того стоит! В конце концов, как сказал Сенека...

Любовь... прощает всё. Она может обидевшись плакать слезами, которые никто не видит. Но достаточно одного нежного взгляда, одного ласкового слова и любовь снова оживёт. Она расправит свои крылышки и от счастья взлетит на седьмое небо.

Ведь это – ЛЮБОВЬ. Самое сильное и самое нежное чувство на Земле, которое способно ломать камни и растапливать лёд своим жарким пламенем. Любовь прощает всё...

На кроне древа моей жизни уже зазолотилась листва, когда в распахнутые окна души влетела ЕЁ Величество - Любовь. И закружились в осеннем вальсе разбуженные ею чувства, весёлым листопадом оживляя серость одинокого существования. Всё ранее пережитое, как оказалось, было всего лишь прелюдией к большому всепоглощающему чувству.

В этого высокого красавца с внешностью артиста и фигурой атлета не влюбиться было невозможно. Да к тому же умён, красноречив и умел смотреть так, что кроликом перед удавом...

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

2. Детство человеческой любви

Заключение

Введение

С начала времен на Земле прожили свою жизнь 100 миллиардов человек и все они любили. Сейчас на Земле живут 6 миллиардов 700 миллионов человек и все они уже любят, или им это еще предстоит. Люди живут ради любви, поют ради любви, пишут о любви и убивают из-за любви. Любовь движет нами и определяет нашу судьбу. Она стихийна, нелогична и нематериальна. Все, кто влюбляется, влюбляются одинаково. Умный и глупый, молодой и старый, буржуа и художник. Ложь, преданность, ревность, восторг, предательство - никто не знает, какой будет наша история любви и как она закончится. Но все знают, что когда она есть, остальное отходит на второй план - время, деньги, репутация, обязательства. Исчезает всё, что занимает людей в нормальном состоянии, потому что мы очарованы этим лицом, взглядом, телом, силуэтом, голосом, самим присутствием любимого человека. Спросите людей, что такое любовь? И вы не услышите ни одного похожего ответа.

Медики утверждают, что любовь - разновидность компульсивного аддиктивного расстройства психики. Такого расстройства, которое нас властно притягивает к предмету любви. Это сродни наркомании вообще и очень похоже на кокаиновую зависимость, в частности.

Философы говорят, что это особое состояние души и разума, которое вы не в силах понять до тех пор, пока сами не влюбитесь. А Карл Густав Юнг записал: "Это не сумасшествие. Уместно ли вообще здесь слово "ум"? Это и свет, и тьма, конца и края которым никогда не будет. И никому не избежать этой таинственной силы". Иными словами мы все обречены любить, не зная с чем имеем дело.

Платон говорил, что любовь "не от мира сего, она нездешний цветок. Любить значит прикасаться к тайне, но прикоснуться к тайне, ещё не значит постичь ее".

Мы не знаем что такое любовь, но всегда узнаём, когда она к нам приходит. Нам становится неважно, что творится вокруг и совсем необязательно общаться с другими людьми. Мы готовы разорвать родственные отношения, разрушить дружеские связи, если только они препятствуют нам быть рядом с любимым человеком, поменять гражданство, социальный статус, взгляды на жизнь и всё это из-за неё. Подобное мировосприятие называется ограниченностью, иными словами влюблённый человек глупеет. Взгляд становится мерцающим, мягким, рот слегка приоткрыт в неопределённой улыбке, играющей на губах, но для чего природа всё это делает с нами? Любовь - одна из самых неразрешимых загадок на свете. Возникает из ниоткуда и остается навсегда. Порой сам не можешь ответить на вопрос, почему именно к этому человеку ты испытываешь такие чувства? Любовь так же необъяснима, как и дружба. Ведь, если можешь объяснить хоть одно из этих понятий, значит оно ненастоящее.

1. Многообразие видов и форм любви. Их классификации

любовь философский душа

Духовный мир человека, его эстетическая сущность - это, пожалуй, одна из наименее познанных наукой сфер жизни на Земле. И именно поэтому практически невозможно дать четкого определения высшим человеческим чувствам, одним из которых является любовь. Сложность и важность любви обусловлены тем, что в ней сливаются в одно целое и физическое и духовное, индивидуальное и социальное, личное и общечеловеческое, понятное и необъяснимое. Нет такого развитого общества, и нет такого человека, который был бы не знаком с любовью. Более того, без любви не может формироваться моральный облик человека, не происходит нормального развития. Она может быть в разной степени развита, но ее не может не быть.

“Любовь - единственный удовлетворительный ответ на вопрос о проблеме существования человека,” - говорит Э. Фромм. Однако, что же такое любовь? Достаточно четкого определения еще не удалось дать никому. И эта трудность появляется, прежде всего, из-за многообразия видов и форм любви, ибо любовью отмечена вся человеческая деятельность во всех ее проявлениях. Можно говорить об эротической любви и любви к самому себе, любви к человеку и богу, любви к жизни и к родине, любви к истине и к добру, любви к свободе и власти... Выделяются также любовь романтическая, рыцарская, платоническая, братская, родительская...Существуют любовь-страсть и любовь-жалость, любовь-нужда и любовь-дар, любовь к ближнему и любовь к дальнему, любовь мужчины и любовь женщины. При перечислении разновидностей любви создается впечатление, что между ними нет ничего общего и нет той общей точки, в которой все эти чувства пересеклись бы.

Что соединяет до крайностей разнообразные страсти, влечения, привязанности под общим названием “любовь”? Как они соотносятся? На все эти вопросы о сущности и видах любви пытались ответить многие философы, начиная с античности. Однако никаких общепринятых ответов не найдено и по сей день.

Для того, чтобы попытаться объяснить феномен любви, в разное время были предприняты попытки создания классификации различных видов проявлений этого чувства, однако все они оказались неполными и не охватывали всех ее разновидностей. Вот некоторые примеры, дающие представление о сложности деления любви на виды.

Древние греки выделяли две основные категории:

* любовь-страсть (эрос), граничащую с безумием

* более спокойную любовь (филиа)

Любовь-страсть, как и всякая страсть, редка, порывиста и непродолжительна. Обычно сюда относится половая любовь. Филиа же более устойчива и разнообразна: сюда относится любовь к родителям, к детям, родственникам, любовь к человеку, родному городу или стране. Это также любовь к власти, славе, свободе, богатству, добру. Предметами данной любви могут быть даже порок, ложь и корыстолюбие.

Широкое истолкование древними философами понятия любви в средние века во многом утрачивается. Область ее проявления суживается только до человека и бога, а иногда и вообще только до представителя противоположного пола.

В связи с этим классификации видов любви, предлагаемые средневековыми философами, основываются прежде всего не на различных формах ее проявления, а на “ранговых” отношениях между людьми.

Так, например, флорентский неоплатоник XV в. Фичино говорил о возможности существования трех видов любви:

* любовь высших существ к низшим (одно из проявлений - опекунство)

* любовь низших существ к высшим (например, почитание)

* любовь равных существ, которая и составляет основу гуманизма

Новое время принесло в философскую трактовку понятия любви новые идеи. Сфера определения влияния этого чувства расширяется и классификация его становится более разветвленной.

Кемпер, например, в основу своей теории о возможных видах любви кладет два независимых фактора: власть (способность силой заставить партнера сделать то, что ты хочешь) и статус (способность вызвать желание другого человека пойти навстречу вашим требованиям). И в связи с уровнем проявления того или иного качества философ выделяет семь видов любви:

* романтическая любовь, в которой оба партнера обладают высокой властью и статусом;

* родительская любовь к маленькому ребенку, в которой родитель обладает высокой властью и низким статусом, а ребенок наоборот;

* братская любовь, при которой оба члена пары имеют малую власть дуг над другом, но идут навстречу один другому;

* харизматическая любовь, например, в паре учитель-ученик, когда учитель обладает и высоким уровнем власти и статуса, ученик же, не обладая властью, охотно идет навстречу учителю;

* “поклонение” литературному или какому-либо другому герою, с которым нет реального взаимодействия и у которого нет власти, но есть статус, а у его поклонника нет ни власти, ни статуса;

* влюбленность или односторонняя любовь, когда один обладает и властью и статусом, другой же их лишен;

* “измена”, когда один обладает и властью и статусом, а другой - только властью. Как в случае с супружеской изменой.

Эта интересная типология любви, отличающаяся простотой и ясностью, является, тем не менее, абстрактной и неполной. Два фактора - власть и статус - очевидно, недостаточны для выявления всех тех многообразных отношениях, которые покрываются словом “любовь”: так, например, если попытаться ввести в рассматриваемую схему любовь к богу, то ее можно будет отождествить только с “влюбленностью”, безответной любовью.

Таким образом, очевидно, что простые классификации, которые опираются на ясное основание, обладают только тем достоинством, что могут быть проверены на практике, а поэтому полезны лишь в психологии, а не при философском анализе любви.

Опираясь на эти выводы, современные философы приходят к заключению, что любовь разнородна: она включает в себя не только различные виды и их подвиды, но и различные ее формы или так называемые “модусы”. К видам любви можно отнести, например, любовь к ближнему. Формами проявления ее является любовь к детям, к родителям, братская любовь; модусы ее - это любовь мужчины и женщины, любовь северянина и южанина, любовь средневековая и современная. Конкретизация может идти и дальше, и все эти разнообразные проявления человеческих чувств относятся к одному категориальному понятию - любовь.

Модусов любви можно выделить огромное количество, а поэтому обратим внимание на более конкретные виды любви. В этой связи рассмотрим теорию одного из современных исследователей А.Ивина, который представляет все поле любви в виде девяти “ступеней” или “кругов”. Рассмотрим эту теорию более подробно.

К “первому кругу” можно отнести эротическую (половую) любовь и любовь к самому себе. Эти два вида - парадигмы всех видов любви, независимо от ее предмета. Примечательно, что когда слово “любовь” встречается вне контекста, оно практически всегда подразумевает именно эротическую любовь. В определенном смысле, по мнению многих философов, этот вид любви делает человека полноценным: он сообщает ему такую полноту и остроту бытия, какую не способно дать ему ничто другое.

Второй “круг любви” - это любовь к ближнему: к детям, к родителям, к братьям, к сестрам, а также к людям, которые прочно связаны с нашей жизнью... Многие философы подчеркивали важность этого явления. Так С. Франк считал любовь к ближнему “зачатком истинной любви”; а русский мыслитель Н. Фролов считал любовь к родителям высшим видом любви и основой человеческого сообщества. Особое место здесь занимают родительские чувства. Причем материнская и отцовская любовь - два существенно противоположных модуса. И если любовь матери к своим детям безусловна, заложена в ее природе; то любовь отца к своим детям зависит от их внешности, характера и поведения. И в отличии от материнской, отцовскую любовь можно заслужить, выполняя все его требования и соответствуя его ожиданиям.

Третий “круг любви” - любовь к человеку, которая включает любовь человека к самому себе, любовь к ближнему и любовь к каждому иному человеку. В частности это и любовь к будущим поколениям и связанная с ней ответственность пред ними: каждое поколение должно стремиться оставить следующему поколения все, что оно получило от предыдущего как качественно, так и количественно.

К четвертому “кругу любви” принадлежит любовь к родине, к жизни и любовь к богу. Любовь к богу не является результатом рассуждения и анализа. Она возникает в глубинах человеческой души и, как и всякая другая любовь, не терпит излишней рассудочности. Иногда это чувство достигает такого накала, что пересиливает все другие его страсти, включая и саму любовь к жизни. Яркое описание “святому чувству” дает М. Шелер: “люди, переполненные ею, выносят любую боль и саму смерть не с неохотой и терзанием, но охотно и с блаженством, ибо в счастье и блеске этого чувства все радости жизни бледнеют и теряют свое значение,”-таковы представления философа об идеале любви.

По Фрейду же религиозная любовь - это перенесение полового влечения в духовную деятельность. Он считал, что верующий погружается в мир религиозных фантазий, чтобы там найти заменяющее удовольствие. Вследствие чего называет религию то “сублимированным продуктом сексуальных влечений”, то “коллективной иллюзией, возникшей вследствие подавления первичных природных влечений”.

В христианстве любовь к богу не оставалась постоянной, она менялась в своей форме и в своей интенсивности. Достигнув высшего напряжения в средние века, она стала постепенно утрачивать свою возвышенность и непосредственность.

К “пятому кругу” любви относится любовь к природе и в частности космическая любовь, которая, направленная на мир в целом, говорит о единстве человека и мира и об их взаимовлиянии. С точки зрения П.Т. де Шардена, “всеобъемлющая, космическая любовь не только психологически возможна, она единственно полный и конечный способ, которым мы можем любить.” Космическое чувство единства со Вселенной проявляется перед лицом красоты, при созерцании природы, в музыке. Чувство всеобщей любви, по мнению многих философов, - это стремление к единению, свойственное как живой, так и неживой природе.

На рубеже средних веков и Нового времени идею космической любви развивал Николай Кузанский и Марсилио Фичино, которые сравнивали это чувство с крепчайшим обручем, который скрепляет мироздание в одно сооружение, а всех людей - в единое братство. Несколько позднее о любви, как о всепроникающем космическом чувстве, говорили Д. Бруно, Я.Беме и другие. Однако затем эта тенденция сошла на нет. Существенную роль в этом сыграло переосмысление мировых сил, начатое Ньютоновской механикой.

Шестой “круг” включает в себя любовь к истине, к добру, к прекрасному, любовь к справедливости. Внутреннее единство всех этих видов любви очевидно: в каждом из них существенную роль играет социальная составляющая, вследствие чего эти чувства оказываются менее личностными и во многом являются выражением групповых чувств, объединяя людей в коллективе. В отличии, например, от эротической любви, которая объединяет двоих, отсоединяя их от общества. Так, понятие справедливости - одно из центральных в морали, праве, экономике, политике, идеологии. И нет, пожалуй, такой области человеческих отношений, где не вставал бы вопрос об их справедливости и несправедливости. Еще Сократ высказал убеждение, что нельзя ставить ничего выше справедливости - ни детей, ни жизнь. Но уже Аристотель замечал, что все люди высоко ценят справедливость, но каждый воспринимает ее по-своему. Высокую оценку стремлению к справедливости дает Ф. Ницше: “Поистине никто не имеет больших прав на наше уважение, чем тот, кто хочет и может быть справедливым. Ибо в справедливости совмещаются и скрываются высшие и редчайшие добродетели, как в море, принимающем и поглощающем в своей неизведанной глубине впадающие в него со всех сторон реки”.

Любовь к справедливости представляет собой сложное, комплексное чувство, где переплетаются любовь к себе и к близким, любовь к человеку и к родине, любовь к добру и к истине. Тем не менее, в любви к справедливости есть независимое содержание, которое не позволяет свести все значение к ее составляющим.

Седьмой “круг любви” - это любовь к творчеству, к славе, к своей деятельности, к свободе, к богатству. Любовь к деньгам имеет определенную социальную предпосылку: неуверенность в будущем, желание обезопасить себя перед испытаниями судьбы. “Деньги и власть, - пишет Гессе, - изобретены недоверием. Кто не доверяет жизненной силе в себе самом, у кого нет этой силы, тот восполняет ее таким знаменателем, как деньги”. Но далеко не каждый человек найдет в себе сил положиться только на свой талант, о котором говорит Гессе. И желание минимальной стабильности в жизни вполне понятно и объяснимо.

Восьмой “круг” - это любовь к игре, к общению, к коллекционированию, к путешествиям.

И наконец, последний “круг”, который, в принципе, уже и не является “кругом любви” - это влечение к пище и к сквернословию. Это скорее пристрастия, которые нельзя поставить в один ряд с любовью к человеку или богу, но они напоминают отдаленные модусы любви.

В этой схеме, где наиболее полно представлена вся гамма разнообразных форм любви, просматривается четкая закономерность: чем дальше мы продвигаемся от центра, тем ниже интенсивность любви и больше роль социальных влияний. Так, например, эротическая любовь и любовь к детям способны заполнить всю эмоциональную жизнь человека; любовь к творчеству и к славе чаще всего составляет только часть жизни; пристрастие к игре и коллекционированию - это всего лишь один аспект существования человека.

2. Детство человеческой любви

Уже давно люди спрашивали себя, когда возникла любовь -- вынес ли ее человек из животного царства, или она появилась позднее. Многие считают, что любовь родилась позже своих собратьев -- ненависти, зависти, дружелюбия, материнского чувства. Пещерные люди, которые жили ордой, групповым браком, наверно, не знали никакой любви. Исследователи древности говорят, что ее не было даже тогда, когда стало возникать единобрачие. Исходя из работ таких исследователей -- Моргана и Бахофена,-- Энгельс писал: «До средних веков не могло быть и речи об индивидуальной половой любви. Само собой разумеется, что физическая красота, дружеские отношения, одинаковые склонности и т. п. пробуждали у людей различного пола стремление к половой связи, что как для мужчин, так и для женщин не было совершенно безразлично, с кем они вступали в эти интимные отношения. Но от этого до современной половой любви еще бесконечно далеко».

Многие философы, психологи, ученые считают, что во время античности любви не было, а был один только телесный эрос, простое половое влечение. Эрос античности -- так называют они любовь того времени, и это ходячий взгляд, который многие считают аксиомой. Вряд ли, конечно, верно, что в древности не было настоящей любви. О любви то и дело говорится уже в самых древних мифах Греции, а в классическую эпоху, почти двадцать пять веков назад, появились даже теории духовной любви -- Сократа, Платона и Аристотеля. А греческие боги любви? В свите богини любви Афродиты было много богов -- покровителей любви. Один из них олицетворял собой начало и конец любви (у Эрота была стрела, рождающая любовь, и стрела, гасящая ее). Другой -- плотские вожделения (Гимэрот). Третий -- ответную любовь (Антэрот). Четвертый -- страстное желание (Поф). Пятый -- любовные уговоры (богиня Пейто). Шестой -- брак (Гименей), Седьмой -- роды (Илифия). И раз были боги любви и даже теории любви, то откуда же они брались, если не из любви?

При древних храмах жили тогда жрицы любви, их почитали, а любовь обожествлялась как таинственная сила. Конечно, это еще простой эрос, телесный, лишенный духовности. Но уже и в те времена людям ясно было, что этот эрос не просто животное чувство, - он очеловечивает человека. С ходом времени менялись люди, другим делался уклад их жизни, их психология. И наверно, нельзя выводить общие для всех эпох античности правила, думать, что любовь была в них одинаковой, равной самой себе.

Любовь ранней античности вполне, видимо, можно назвать античным эросом. Это как бы предлюбовь, в ней еще много обще природного, одинакового для человека и других живых существ. Телесные (хотя уже и одухотворенные) тяготения, плотские желания - таким и был, видимо, ранний эрос античности. Не раз говорится в мифах о том, что боги принимали облик других людей, чтобы под их видом явиться к возлюбленным.

Интересно, что любовь появляется во времена, когда женщина попадает под господство мужчины. Можно было бы подумать, что любовь возникла в истории как психологическое возмещение за женское рабство: подчинив женщину, мужчина сам попал к ней в плен. Но это внешний подход -- и очень однолинейный. Можно предположить, что похожие нравы царили в начальные времена варварского патриархата. Любовь не выдержала этого психологического ледникового периода и погибла. И лишь спустя долгие тысячелетия, когда отношения мужчины и женщины начали смягчаться, любовь стала рождаться снова. Личность начинает обособляться от общества, начинает все больше осознавать свои отдельные, частные интересы, все больше выдвигать их на первый план. И вместе с этим обособлением резко углубляется и любовь, она как бы выдвигается вперед, попадает под увеличительное стекло, и постижение ее ценностей делается куда более глубоким и разветвленным.

Именно тогда появляется ощущение исключительности любви, ее несравнимости с другими чувствами. То и дело говорят поэты, что любовь - центр жизни, самое главное в ней, что она сильнее всего на свете - сильнее уз крови, сильнее даже инстинкта жизни. Поэтому в античной поэзии начинает звучать нота нескончаемости любовного чувства.

С ходом цивилизации все больше распадается древний синкретизм, все дальше уходят времена, когда духовность еще не вышла из лона телесности. Теперь она часто уже самостоятельна, независима, уже существует сама по себе. Любовь все больше пронизывается духовными тяготеньями, и это видно не только в лирике, и в позднеантичном романе. Для древних любовь -- смесь меда и яда, и недаром их трагедия с таким страхом писала о ней. Вместе с появлением любви резко выросли не только радости жизни, но и -- пожалуй, еще больше -- ее горести, ее боль, тревога. Любовь -- огромный психологический усилитель восприятия, и она увеличивает в глазах людей и счастье и несчастье, и, может быть, несчастье даже больше, чем счастье. И поэтому так много горя и боли в античной драме, в античной лирике, да и вообще у поэтов всех других эпох -- от Петрарки до Блока и Маяковского.

Входя в жизнь человечества, любовь меняет весь строй ее ценностей. Это совершенно новый стимул среди стимулов человеческого поведения, и, появляясь, он бросает свой отсвет на все другие стимулы, смещает их равновесие, резко меняет пропорции. Простота человеческой жизни теперь пропадает, рождение любви запутывает, усложняет индивидуальную жизнь, лишает ее былой ясности и цельности. Конечно, в разные времена и у разных людей это выглядит по-разному. Но ясно одно -- и это давным-давно стало понятно людям: любовь приносит человечеству не только свет, но и мрак, она не только поднимает, но и гнетет человека.

3. Тема любви в философской культуре нового времени

В эпоху Возрождения тема любви расцвела в обстановке общего острого интереса ко всему земному и человеческому, освобождающемуся из-под контроля церкви. «Любовь» возвратила себе статус жизненной философской категории, который имела в античности у Эмпедокла и Платона и который был в средние века заменен на статус религиозно-христианский. Но религиозный оттенок любовного чувства не исчез совсем, и в этом сыграло свою роль то, что возрожденный во Флорентийской академии XV в. неоплатонизм изначально был проникнут настроением благочестия. Но ренессансное миросозерцание упорно стремилось освободиться от гнета церкви, и в давнем противопоставлении любви «земной» и любви «небесной» земная громко заявила о своих правах, отстаивая их со все большей решительностью.

В философских построениях флорентийского неоплатоника XV в. Марсилио Фичино, не отличавшегося ни отменным здоровьем, ни буйством темперамента, все-таки поставлены в центр мировоззрения не божественные сюжеты, но человек, который полон сил и в гармоничном мироустройстве соединен со всеми прочими частями космоса могучими связями любви. М. Фичино указывает на три основных вида любви, которым присуще значительное внутреннее различие: любовь равных существ к равным, низших к высшим и высших к низшим. В третьем случае любовь выражается в умиленном опекунстве, во втором -- в благодарном почитании, а в первом составляет основу всепроникающего гуманизма.

Но наивысшего пафоса ренессансное представление о сущности и значении любви достигло, пожалуй, в философском учении Джордано Бруно (1548--1600). В диалоге Бруно «О героическом энтузиазме» любовь предстает как отличная в принципе от «нерационального порыва, стремления к чему-то звериному и неразумному», героическая, огненная страсть, окрыляющая человека в его борьбе и стремлении к познанию великих тайн природы. Укрепляющая его в презрении к страданиям и страху смерти, зовущая на подвиги и сулящая восторг единения с могучей, неисчерпаемой и бесконечной Природой. «Любовь -- это все, и она воздействует на все, и о ней можно говорить все, ей можно и все приписывать». Под пером Джордано Бруно любовь превращается во всепроникающую космическую силу, которая делает человека непобедимым. Человеком овладевает горячее желание быть причастным к божественной, в смысле ее величия, Природе, то есть пребывать в интеллектуальной «любви к Богу (amor dei intellectualis)».

Космической силой стала любовь и в творчестве немецкого мистика-пантеиста эпохи Возрождения Якоба Бёме (1575--1624). Он объявляет любовь и гнев существенными свойствами божества и движущей пружиной человеческой истории, где они превращаются соответственно в добро и зло. Принимая учение о творении мира богом, Бёме придал ему в высшей степени своеобразный характер: бог изначально имел в себе и любовь и раздор и «саморазделился» на существующие в природе вещи. Таким путем возник и Адам -- первый человек, который, однако, наоборот, представлял собой будто бы нераздельность мужского и женского начал, он был «девическим мужчиной» и «мужской девой» одновременно, андрогином. Охваченный любовной тоской, андрогин Адам совершил акт двойного грехопадения. В результате этого любовь утратила единство с мудростью, то есть потеряла то совершенство любви, которым она обладала в божественном лоне. Начало новому соединению любви с мудростью положил акт искупления Христом грехов человеческого рода. Будущее любви -- в ее соединении с разумом, в распространении среди людей разумной любви. Схема эта, конечно, фантастическая, но она воодушевлялась мыслью о достижимости людьми совершенства как в познании тайн мира, так и в любви, которая есть «все». Идея человека-андрогина была известна еще с эпохи античности, она была и у Платона, а потом появлялась в философии любви не раз, например у Н.А. Бердяева.

В XVII в. подули новые ветра... В антитезе к унаследованному от времен Реформации и Контрреформации и на заре Нового времени далеко еще не исчезнувшему мистическому пониманию любви как религиозного или религией окрашенного чувства складываются совсем иные концепции. Рене Декарт в трактате «Страсти души» (1649) утверждает, что «любовь есть волнение души, вызванное движением «духов», которое побуждает душу добровольно соединиться с предметами, которые кажутся ей близкими, а ненависть есть волнение, вызванное «духами» и побуждающее душу к отделению от предметов, представляющихся ей вредными».

В трактате о страстях души Декарт все же общей дефиницией не ограничивается и проводит различия между видами любви. Первый из них -- это любовь -- желание добра тому, кого любят, и она способна на самопожертвование. Наиболее яркий пример такой любви -- отношение родителей к своим детям. Второй вид -- «любовь-вожделение», связанная с желанием обладания, как в случае отношения к любимой женщине. Декарт признает, что эта любовь может иметь в себе и черты первого вида, хотя тот (в случае отцовского или материнского чувства) примеси второго вида в себе не содержит. Что касается третьего вида, то это, строго говоря, не любовь, а лишь пожирающая человека страсть, имеющая некоторое сходство с любовью, но не больше: честолюбец, скупец, пьяница или насильник «стремятся к обладанию предметами их страстей, но они совершенно не питают ее (любви) к самим предметам...». Отсюда вытекает, что Декарт не очень-то был доволен своим собственным определением: чувство любви явно представляет собой нечто большее, чем вожделение, а также желание добра предмету, на который это чувство обращено.

Определение любви, которое дает Б. Спиноза, построено в духе абстрактных и педантичных составляющих его философской системы. Оно недалеко ушло от формализма соображений Декарта, но направленность конкретизации этого определения иная. Пусть в общем виде «любовь есть удовольствие, сопровождаемое идеей; внешней причины», но как различны эти «причины» и связываемые с ними «удовольствия»! Спиноза вовсе не ратует за аскетизм, его идеал -- это человек, не уничтоживший свои телесные страсти, но сумевший ввести их в разумное русло и подчинивший их таким аффектам, которые все более обогащают душу и делают ее обладателя целеустремленной и стойкой личностью. Высший среди этих аффектов -- «интеллектуальная любовь к богу», то есть любознательность, пытливость, горячая увлеченность делом познания «бога», то есть бесконечной и неисчерпаемой Природы. Это воодушевленная самоотверженность ученого, посвятившего свою жизнь научным исследованиям. В исследовательской деятельности человек находит для своих потенций наибольшее выражение, он достигает единения с универсумом, и это возвышает его над преходящими житейскими радостями и страданиями, поселяя в его душе ликующее чувство приобщения к вечности.

Третий, после Декарта и Спинозы, великий новатор XVII в. Лейбниц перенес центр тяжести на столь прославлявшуюся в древности Цицероном любовь-дружбу, которая в лучших своих образцах развивает в характере людей черты жертвенной и бескорыстной самоотверженности. В небольшом наброске «Об аффектах» он упрекает Декарта, что тот недостаточно ясно отграничил бескорыстное и светлое чувство любви от эгоистического и темного тяготения к наслаждениям. Подлинная любовь означает стремление к совершенству, и оно заложено в самых сокровенных глубинах нашего «я», развиваясь тем сильнее, чем более совершенен объект нашей любви или хотя бы кажется нам таким. Для возрастания и распространения любви необходимы знания и действие в их единстве -- познание общих идеалов человеческого рода и деятельность ради укрепления дружбы и гармонии между людьми. Но жертвенности и беззаветности самоотдачи в подлинной дружбе противоречат столь же естественно укорененная в людях сила самосохранения, любовь к самим себе. Как эти два стремления согласуются между собой, зависит от особенностей каждого конкретного лица, в принципе же они должны быть соединены через то волнующее и сладкое чувство, которое овладевает нами, когда мы видим успехи и счастье тех лиц, к которым мы особенно тепло расположены.

Если религиозные теоретики XVII в. положили много сил на то, чтобы резко разграничить эгоистическое себялюбие и якобы лишенное всякого намека на эгоизм ликование «спасенной души», сливающейся с богом в экстазе любви к нему, то для Лейбница здесь проблемы не возникает. Он убежден, что нет телесного без духовного, как и наоборот, нет духовного без телесного, а поэтому поиски жесткой границы между двумя видами «любви к себе» бесчеловечны, антигуманны в самой своей основе.

Просветительские инспирации Лейбница получили в XVIII в. развитие, прежде всего на французской почве. Проблема «божественной любви» все более уходила куда-то на задний план, «любовь земная», которую, впрочем, никогда не удавалось истребить и прежде, все более прочно занимала умы уже не только поэтов, но и философов.

Апогей гуманистического толкования любви и ее роли в жизни человечества в периоды немецкого Просвещения и литературного движения «Буря и натиск» был, достигнут в творчестве Иоганна Вольфганга Гёте. Любовь чувственная и трагическая, возвышенная и надуманная, искренняя и недоверчивая, прекраснодушная и легкомысленная -- все эти и другие ее оттенки и изгибы живописует поэт, демонстрируя неисчерпаемую палитру состояний человеческих душ в разные эпохи, у разных народов и в разных жизненных коллизиях, в широчайшем диапазоне времени и пространства (например, «Книга любви» в лирическом «Западно-восточном диване», «Трилогия страсти»). Любовь формирует личность, окрыляет ее и вселяет в нее мужество, делая ее способной идти наперекор всему, даже собственной жизни (роман «Страдания молодого Вертера»), бросая вызов ханжеству и предрассудкам (роман «Избирательное сродство»), губит в своей роковой судьбе (драма «Мария Стюарт»), но и спасает и очищает (трагедия «Фауст»). Несмотря ни на что, любовь пробивает путь к своему торжеству, «вечно-мужественное» и «вечно-женственное» неуклонно стремятся друг другу навстречу:

Молодую страсть

Никакая власть,

Ни земля, ни гроб не охладят!

Гёте был и классицистом и реалистом, он и привержен ко всему земному, и живо устремляется в романтические выси. И все это в гармоничном единстве.

Все четыре классика немецкого идеализма конца XVIII--первой трети XIX в. -- Кант, Фихте, Шеллинг и Гегель -- выразили свое определенное философское и социально-практическое отношение к проблеме любви.

Эммануил Кант, прежде всего, провел различие между «практической» любовью (к ближнему или к богу) и любовью «патологической» (то есть чувственным влечением). Занял слишком трезвую и сухую позицию в вопросах отношений между полами, соответствующую скептическим составляющим его философии и подкрепляемую холодными наблюдениями одинокого холостяка. В «Метафизике нравов» (1797) Кант подходит к явлению любви с этической точки зрения, и только. «Любовь мы понимаем здесь не как чувство (не эстетически), т. е. не как удовольствие от совершенства других людей, и не как любовь-симпатию (ведь со стороны других не может налагаться обязанность питать чувства); любовь должна мыслиться как максима благоволения (практическая), имеющая своим следствием благодеяние». Следовательно, по Канту, любовь к человеку противоположного пола и «любовь к ближнему, хотя бы этот последний заслуживал мало уважения» фактически одно и то же. Это долг, моральная обязанность, и только.

В «Метафизике нравов» Кант совершенствует свою точку зрения и к числу требований долга относит и дружбу, а «дружба (рассматриваемая в ее совершенстве) -- это союз двух людей, основанный на взаимной любви и уважении». Более того, без уважения «невозможна истинная любовь, в то время как можно питать к кому-нибудь большое уважение, и не испытывая любви». Однако Канту представляется, что там, где любовь, не может быть равного отношения друг к другу и тот, кто любит другого (другую) больше, чем тот (та) его, невольно оказывается со стороны партнера, начинающего чувствовать свое превосходство, менее уважаемым. А в то же время добродетельная любовь «стремится полностью излиться и ждет такого же ответного сердечного излияния, не сдерживаемого каким-либо недоверием».

И каким все-таки холодом веет от Кантовых опасений, что дружбу и любовь погубит «бесцеремонная фамильярность»! Конечно, бесцеремонность в дурном смысле слова сродни грубости и неуважительности, но Канта тревожит не это: ему важно, чтобы между любящими, всегда оставалась дистанция, иначе пострадают их личности с присущей им самостоятельностью. Беззаветная самоотдача в любви для Канта вещь недопустимая. Да и как могло у него получиться иначе, если, по Канту, долг требует любви, человек обязан любить, добровольно, но все-таки обязан...

Иоганн Готлиб Фихте не принял трезвых и расчетливых выкладок Канта, и он рассуждает о любви как силе онтологического объединения «Я» и «Не-Я» -- двух противоположностей, на которые сперва расчленяется мировая духовная сила, чтобы потом вновь устремиться к воссоединению с самой собой. Но Фихте не мог, разумеется, отклонить эмпирического понятия половой любви, и в ранних своих сочинениях, где он еще не отождествлял вселенское «Я», как источник и основу всего бытия, с богом, Фихте это понятие рассматривает. Позиция его весьма жесткая, ригористичная: брак и любовь, конечно, не одно и то же, но не должно быть брака без любви и любви без брака.

Онтологизацией любви, то есть укоренением ее в структуре мирового Абсолюта, занимался и Фридрих Шеллинг. Любовь он объявил формирующим принципом деятельности всеобщего духовного начала -- принципом наивысшей значимости. Шеллинг много общался с иенскими романтиками, и это не прошло даром: в отличие от Фихте, он признает равноправие двух полов в любви. Каждый из них в равной мере ищет другого, чтобы слиться с ним в высшем тождестве.

Отверг Шеллинг и миф об андрогинах, изложенный Платоном в его диалоге «Пир» и повторенный Якобом Бёме: если бы существовали первые люди с неразделенными полами, откуда же взялось бы их любовное тяготение вовне? Они были бы вполне самодостаточны, и любовь в человеческом роде не только не развивалась бы, но, наоборот, совершенно угасла.

Решительно отверг всякий мистицизм в истолковании любви Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770--1831). К этим вопросам он возвращался не раз, побуждаемый как непосредственным интересом, так и нуждами своей философской системы. Уже в юношеском фрагменте «Любовь и религия» он начинает категориальную обработку этого понятия: человеку свойствен раскол между желаниями и действительностью, и этот раскол преодолевается «позитивностью» любви, чудесная сила которой равноценна религиозной. В другом неоконченном наброске-- «Любовь» (1798) молодой Гегель продолжает, но несколько по-другому выявлять диалектику противоречий, свойственную этому явлению и его понятию. Субъект, согласно Гегелю, ищет любви самоутверждение и бессмертие, а приближение к этим целям возможно только тогда, когда объект любви достоин субъекта по своей внутренней силе и возможностям и в этом смысле ему «равен». Вот тогда любовь обретает жизненную мощь, становится сама проявлением «Жизни»: реализуя влечение, любовь стремится к овладению и господству, но тем самым преодолевает противоположность субъективного и объективного, возвышается к бесконечному.

Во второй половине XIX в. нашумела 44-я глава второго тома (1844) главного труда немецкого философа Артура Шопенгауэра «Мир как воля и представление». Глава эта называлась «Метафизика половой любви», и в ней охваченный чувством любви человек изображался слепой марионеткой во власти космического начала -- Мировой Воли. Она использует людей как покорные орудия -- средства, которых фантом любви заставляет продолжать человеческий род. Все остальное -- индивидуальная избирательность в любви, видящая все в радужном свете страсть и верящая только в худшее ревность, вообще вся широкая гамма чувств и настроений,-- все это представляет собой лишь маскировку, скрывающую лицемерно ту «истину», что любовь -- это лишь коварная ловушка природы, а все остальное -- только обманчивая надстройка.

Впрочем, Шопенгауэр заявлял, что человек в состоянии преодолеть и слепоту биологического устремления, и эгоизм расчетливой меркантильности при том условии, что он преобразует половое чувство в сострадание, а его -- в чувство всечеловеческого альтруизма. В понимании Шопенгауэра субъекты альтруистической любви должны «забыть себя», растворив свою волю в императиве морального самоподавления, а затем ее полностью умертвить. В конце концов, отомрет и любовь в любом ее виде, и все погрузится в нирвану.

Согласно Ницше, любовь всегда эгоистична, альтруизм невозможен, его соучастие в любви противоестественно. В этом смысле любовь и мораль исключают друг друга, любовь оказывается «по ту сторону добра и зла». Если одухотворенность и возможна в любви, то это лишь одухотворенность чувственности в смысле ее острой осознанности, «пронзительности». Так как любовь есть способ самоутверждения Воли, то она проявляет себя не только как любовь к существу противоположного пола, но и как любовь к жизни вообще и любовь к власти особенно. Но эти два последние измерения присутствуют и в половой любви как стремление к преодолению налично существующего, как желание победить партнера в любви, сломать его и подчинить себе. Преодолеть существующее -- значит преодолеть и свое прежнее существование: любовь способствует жизненному творчеству, но также и отрицанию уже существующей жизни, так что она оказывается преамбулой смерти, вводит на ее порог.

Эта своеобразная диалектика жизни и любви в воззрениях Ницше была усилена его рассуждениями о ступенях любви в ее развитии. Эти ступени выстраиваются им в определенную последовательность на основе резкого противопоставления любви женской и мужской. В них обеих есть моменты самосохранения и самоотрицания, но проявляются они совсем по-разному: в первой побеждает желание подчиниться, вторая стремится господствовать, а в обоюдной любви соединение этих двух противоположных по качеству тенденций порождает во внутреннем мире партнеров хаос и диссонанс импульсов, торжества и растерянности, дружественности и ненависти, восхищения и презрения. Выходя за собственные границы, любовь возвращается к своим иррациональным биологическим первоосновам.

4. Сущность любви - тема философского размышления

В этике с понятием любви связаны интимные и глубокие чувства, особый вид сознания, душевного состояния и действий, которые направлены на другого человека, общество и т.д. Сложность и важность любви продиктованы тем, что в ней сфокусированы в органическом соединении физиологическое и духовное, индивидуальное и социальное, личное и общечеловеческое, понятное и необъяснимое, интимное и общепринятое. Нет такого развитого общества и нет такого человека, кто не был с ней знаком хотя бы в малой мере. Более того, без любви не может сформироваться моральный облик человека, не происходит нормального развития.

Страсть любить, отмечает в книге «Искусство любить» американский социолог Э. Фромм, это самое существенное проявление человеческих положительных, жизнеутверждающих влечений. «Любовь - единственный утвердительный ответ на вопрос о проблеме существования человека». Однако, продолжает он, большая часть людей не способна развить ее до адекватного уровня возмужания, самопознания и решимости. Любовь вообще - это искусство, требующее опыта и умения концентрироваться, интуиции и понимания, словом, его надо постигать. Причиной того, что многие не признают этой необходимости, являются, по мнению Фромма, следующие обстоятельства: 1) большая часть людей смотрит на любовь с позиции «как быть любимым», но не «как любить», не с позиции возможности любви; 2) представление, что проблема в самой любви, а не в способности любить; 3) смешиваются понятия «влюбленность» и «состояние любви», в результате чего доминирует представление о том, что нет ничего легче любви, в то время как на практике это совсем иначе. Чтобы преодолеть это состояние, надо осознать, что любовь - искусство (равно как человеческая жизнь вообще), что его необходимо постичь. Прежде всего, надо понять, что любовь нельзя сводить только к отношению между противоположными полами, мужчиной и женщиной. Любовью отмечена вся человеческая деятельность во всех ее проявлениях (любовь к труду, родине, удовольствиям и т.п.), более того, любовь может быть побудительницей этой деятельности, ее стимулом, источником энергии. «Любовь становится более плодотворной от наших внутренних переживаний, - пишет Х. Ортега-и-Гассет, - она рождается во многих движениях души: желаниях, мыслях, стремлениях, действиях; но все то, что прорастает из любви, как урожай из семени, еще не сама любовь; любовь - это условие, чтобы названные движения души проявились». Поэтому в каждую эпоху выделились разные виды и аспекты любви, делались попытки систематизировать формы ее проявления, расположив их по мере значимости и смыслу.

Концепция любви у Платона была первой попыткой раскрыть сущность «чистой» любви, понять и осмыслить то, что отличает эту сторону человеческой жизни от физиологического инстинкта, чувственного удовлетворения. Половой инстинкт отличается от любви тем, что он соответствует нашей психофизиологической организации, зависит от нашей чувственности, а его интенсивность - от степени нашей насыщенности. Половой инстинкт легко удовлетворить, и его монотонное повторение вызывает лишь утомление.

Любовь же - другая сторона человеческой жизни, она не сводится к удовлетворению нашей чувственности, так как вызывает не чувство утомления и пресыщения, а радость, восторг от бесконечного обновления. Она, как и человек, открыта для бесконечности и по сути своей антипрагматична. Любовь преодолевает не только ограниченность человека на пути к совершенству, истине, но и делает его понятнее другому человеку.

Фромм подчеркивает значение любви как страсти, преодолевающей отчуждение между людьми, порожденное чувством стыда, вины или волнения. «Без любви человек не мог бы просуществовать ни дня». «Возмужавшая любовь - условие, при котором сохраняется целостность, единство, индивидуальность каждого. Любовь - активная сила человека, это сила, пробивающая стены, отделяющие одного человека от другого, и объединяющая его с другими: любовь помогает человеку преодолеть чувство изоляции и одиночества, одновременно он может остаться самим собой, сохранить свою индивидуальность. В любви реализуется парадокс - два существа становятся одним, и одновременно их двое». Любовь, продолжает Фромм, не пассивное, а активное действие, «состояние, в котором любишь», но вовсе не влюбленность. Любовь связана с отдачей, а не восприятием. Самая главная сфера отдачи - царство гуманизма, в котором человек отдает себя, часть своей жизни (не всегда это означает приносить в жертву жизнь): радость, понимание, задачи, юмор, интересы и т.д. Отдавая эту часть своей жизни, подчеркивает Фромм, человек обогащает другого, углубляет смысл своей жизни, углубляя смысл жизни другого. Возможности любви зависят от степени развития личности и предусматривают достижение состояния творчества, в котором человек побеждает зависть, самолюбование, властолюбие, приобретает сознание своей силы, уверенность в своих силах при достижении цели. В той мере, в какой у человека не хватает этих качеств, он боится отдать себя, то есть боится любить. Об активном характере любви, продолжает Фромм, говорят и следующие ее элементы:

Забота как активное отношение к жизни и благосостоянию того, кого мы любим, труд на пользу других;

Отзывчивость как готовность «отозваться» на призыв другого, просьбу и т.п.;

Уважение как способность видеть человека таким, какой он есть, признавая его индивидуальность (а не таким, какой нужен для наших целей); это только тогда, когда любовь свободна;

Познание, которое преодолевает слепоту, неумение разглядеть друг друга; только в любви реализуется жажда знать себя и своих близких. Единственно полный путь познания реализуется в акте любви. Мне надо знать себя и другого человека объективно, чтобы быть способным разглядеть его истинную сущность или, точнее, преодолеть иллюзии, неверные, уродливые представления о нем. Только тогда, когда я познаю живое существо объективно, я могу узнать его до самой интимной сущности, и это я делаю в процессе любви.

Аспект любви, связанный с необходимостью отдавать, преодолевая свой личный эгоизм, жизненные инстинкты, играет особую роль в христианской морали, что выразилось в известном тезисе о любви к ближнему и врагу как к самому себе. Такого рода любовь важна не только для христианства, но и для морали вообще.

Любовь - и в этом проявляется ее уникальная роль в жизни - одна из немногих сфер, в которых человек способен почувствовать и пережить свою абсолютную незаменимость. Во многих социальных ролях и функциях конкретного человека можно заменить, заместить, сменить, только не в любви. В этой сфере жизни индивид имеет, таким образом, высшую ценность, высшее значение по сравнению со всем остальным. Здесь человек не функция, а он сам, в своем конкретном и непосредственном абсолюте. Именно поэтому только в любви человек может прочувствовать смысл своего существования для другого и смысл существования другого для себя. Это высший синтез смысла существования человека. Любовь помогает ему проявиться, выявляя, увеличивая, развивая в нем хорошее, положительное, ценное.

И, наконец, любовь - это одно из проявлений человеческой свободы. Никто не может заставить любить - ни другого, ни самого себя. Любовь - дело собственной инициативы, она основа самой себя.

Специфику любви Ортега-и-Гассет характеризует так: «Любовь - и именно любовь, а не общее состояние души любящего - есть чистый акт чувств, направленный на какой-либо объект, вещь или личность. Как одно из чувственных проявлений памяти, любовь сама по себе отлична от всех составных памяти: любить - это не соотносить, наблюдать, думать, вспоминать, представлять; с другой стороны, любовь отлична и от влечения, с которым она зачастую смешивается. Без сомнения, влечение - одно из проявлений любви, но сама любовь не есть влечение… Наша любовь - в основе всех наших влечений, которые, как из семени, вырастают из нее».

Заключение

Любовь. Неисчерпаемость этой темы очевидна. Во все времена, судя по дошедшим до нас сказаниям и преданиям разных народов, она волновала сердца и умы людей. Поэты и писатели, философы и мистики, художники и композиторы разных эпох обращались к этой вечной теме, пытаясь средствами своего жанра выразить очарование, гармонию, драматизм любви, постичь ее тайну. Сегодня человечество располагает колоссальным историко-литературным материалом для осмысления феномена любви. Но мир не стоит на месте, изменяются формы наших взаимоотношений, развиваются наши чувства, и каждая эпоха стремится найти особое объяснение, создать свой образ любви.

Вообще любовь просто неисчерпаема по своим формам проявления и ничем не измерима по глубине своего содержания. Она всегда чем - то новая, необычная, неподражаемая. Для нее нет прошлого и будущего. У нее, как и у жизни, есть только настоящее.

Исходя из вышеизложенного, ясно, что любовь - это не просто чувство, духовно и физически объединяющее людей, это еще и большая ответственность, и забота о любимом человеке, требующая много энергии и сил. Надо многое в себе воспитать, чтобы овладеть таким одновременно простым и сложным, но, безусловно, очень необычным видом искусства - искусством любить. Но каким бы трудным ни казался путь к его овладению, людям надо постоянно учиться искусству любить как, собственно, и учиться жить. А это значит, что надо развивать в себе и других чуткость и внимание к другому (чужому) человеку, заботиться о нем, быть готовым прийти ему в любое время на помощь.

Список использованной литературы

1. Философия любви. Ч. 1/Под общ. ред. Д.П. Горского; Сост. А.А. Ивин. - М.: Политиздат, 1990.

2. Василев К. Любовь. М.: Прогресс, 1992.

3. Василев С. Психология любви. М.: Интерпринт, 1992.

4. Жуховицкий Л. Счастливыми не рождаются... М.: Просвещение, 1989.

5. Рюриков Ю. Три влечения. М.: Прогресс, 1984.

6. Соковня И. Бессонница в ожидании Любви. М.: Просвещение, 1992.

7. Фромм Э. Искусство любви. Минск: Полифакт, 1990.

8. А. Рубенис. Сущность любви. М.: Политиздат, 1989.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Тема любви в истории философии. Любовь в античной философии. Христианское понимание любви. Тема любви в философии эпохи возрождения и нового времени. Механика эроса и искусство любви Зигнумда Фрейда и Эриха Фромма.

контрольная работа , добавлен 16.11.2006


Тема любви в истории философии. Любовь в античной философии. Христианское понимание любви. Тема любви в философии в эпоху возрождения и нового времени. Механика эроса и искусство любви. Механика эроса Зигмунда Фрейда. Искусство любви Эриха Фромма.

курсовая работа , добавлен 10.05.2006


Любовь в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита". Тема любви в романе Л.Н.Толстого "Анна Каренина". Философия любви по В.Соловьеву "Смысл любви". Сегодня человечество располагает колоссальным историко-литературным материалом для осмысления феномена люб

реферат , добавлен 05.03.2006


Философия любви: анализ темы любви в литературных и философский источниках. Любовь как способ человеческого существования. Тема любви в русской философии и литературе. Псевдолюбовъ и ее формы. Результаты анкетирования людей разных полов и возрастов.

реферат , добавлен 07.11.2007


Истоки зарождения и эволюция понятия любви, попытки объяснить ее природу и смысл. Особенности видов и уровней любви. Отличия любви от влюблённости. Взгляды Аристотеля, Бэкона, Декарта, Канта, Фихте на вечное чувство. Любовь глазами женщин и мужчин.

реферат , добавлен 17.04.2012


Духовная жизнь человека как особая сфера мира явлений, область субъективного внешнего мира. Реальность человеческого бытия. Любовь как раскрытие индивидуальной личности чужой души. Духовно-нравственная ценность любви. Проблемы выбора мировоззрения.

статья , добавлен 30.09.2012


Философский смысл любви. История философских размышлений о любви. Любовь в античной философии. Первое понимание любви в Мифе об андрогинах, из уст одного из персонажей диалога Платона "Пир". Понимание страсти у Аристотеля. Христианское понимание любви.

презентация , добавлен 02.12.2016


Изучение истоков и эволюции понятия любви. Любовь - ответ на проблему человеческого существования. Исследование взаимосвязи между любовью и сексуальностью в теории сублимации Зигмунда Фрейда. Сравнение противоположных форм любви в работах Эриха Фромма.

реферат , добавлен 17.12.2014


Гедонизм – философия наслаждения. Сексуальность и чувство независимости. Конфлюэнтная любовь по Гидденсу. Различение двух видов любви – любви небесно-возвышенной и любви приземленной. Парадигма сексуальности. "Чистые отношения" любви. Садизм и арсанизм.

реферат , добавлен 04.04.2010


Понятие любви - чувства, свойственного человеку, самоотверженной привязанности к другому человеку или объекту, чувства глубокой симпатии. Любовь, как одна из фундаментальных и общих тем в мировой культуре и искусстве. Философские рассуждения о любви.