Дневник тани савичевой из блокадного ленинграда. Таня Савичева: биография, блокадный дневник и интересные факты. Дневник Тани Савичевой

Историю блокадного Ленинграда я узнала в детстве из телепередачи о Тане Савичевой. Помню, как рассказ о ее судьбе поразил меня. Девочка потеряла свою семью и осталась одна… Ее история — история тысяч детей блокадного города, трагедия ее семьи — трагедия тысяч семей.

Фото 1938 года. Тане Савичевой 8 лет (до начала войны 3 года).
Фотография в экспозиции Музея истории Ленинграда.

Таня Савичева известна благодаря своему дневнику, который вела в блокноте сестры. Девочка записывала на страницах дневника даты смерти своих родных. Эти записи стали одним из документов обвинения фашистов на Нюрнбергском процессе.
Дневник выставлен в Музее истории Ленинграда (особняк Руменцева на Английской набережной).
В канун Дня Победы я побывала в этом музее, экспонаты которого заставляют вас мысленно пережить ужасы блокады.
«Никто не забыт! Ничто не забыто!»

Дневник Тани Савичевой (в центре).
Вокруг выставлены копии страниц из дневника,
на каждой записаны дата и время смерти родного человека.

Таня — самый младший ребенок в семье. У нее было два брата — Миша и Лека; две сестры — Женя и Нина.
Мама — Мария Игнатьевна (урожденная Федорова), отец — Николай Радионович. Отец Тани в 1910 году открыл с братьями свою пекарню на Васильевском острове «Трудовая Артель братьев Савичевых».

В 30-е годы семейное предприятие было конфисковано «на правое дело партии», а семья выслана из Ленинграда на «101-й километр». Только через несколько лет Савичевы смогли вернуться в город, однако, оставаясь в статусе «лишенцев» они не могли получить высшее образование и вступить в комсомол. Отец тяжело заболел и умер в 1935 году (в возрасте 52 лет).

Дневник (записи 1941-1942 года). Тане всего 11-12 лет.

Когда началась война, Тане было 11 лет. Савичевы (мама, братья Лека и Миша, сестра Нина) жили в доме на Васильевском острове. Этажем выше в этом же доме жили братья отца: дядя Вася и дядя Лёша.
Старшая сестра Женя вышла замуж и жила отдельно.

Из рассказа сестры Нины: «Таня была золотая девочка. Любознательная, с легким, ровным характером. Очень хорошо умела слушать. Мы ей все рассказывали - о работе, о спорте, о друзьях»

Самый тяжелый период блокады пришелся на зиму 1941 года. Людей убивали голод и морозы.

Первой из семьи Савичевых умерла Женя (в возрасте 32 лет). На похоронах мама сказала печальную фразу, которая оказалась пророческой «Вот мы тебя хороним, Женечка. А кто и как нас хоронить будет?»
«Женя умерла 28 декабря в 12 час утра 1941 г.» — запись в дневнике Тани, страничка на букву «Ж».

Общий вид на экспозицию. Фото Тани и ее дневник.

Бабушка Тани отказалась от госпитализации, зная о переполненности ленинградских больниц. «Я и в соседней комнате полежу» — сказала она. Бабушка умерла зимой 1942 года (в возрасте 72 лет).
Бабушка умерла 25 января в 3ч дня 1942 г. — запись в дневнике на букву «Б».

Танин брат Лёка работал на Адмиралтейском заводе. Часто приходилось работать без перерыва две смены подряд — сутки. В книге завода о нем записано: «Леонид Савичев работал очень старательно, ни разу не опоздал на смену, хотя был истощён. Но однажды он на завод не пришел. А через два дня в цех сообщили, что Савичев умер…» Он умер в возрасте 24 лет.
«Лёка умер 17 марта в 5 час утра» — записала Таня.

Дом, где жили Савичевы, на Второй линии Васильевского острова, 13/6

Дядя Вася (56 лет) и дядя Лёша (71 год) умерли весной 1942 года. Они пережили суровую зиму, но истощение повлекло смертельные болезни.
Дядя Вася умер 13 апреля в 2ч ночи.
Дядя Лёша 10 мая в 4ч дня.

Весной открылись школы, занятия в которых зимой были отменены. Но Таня к учебе не вернулась, ухаживала за больной мамой, которая умерла в мае 1942 года (в возрасте 53 лет).
Мама в 13 мая в 7.30 час утра 1942 г. — запись на листке с буквой «М».

Последняя запись (копия) «Осталась одна Таня». Страница с буквой «О»

Вера, подруга Тани, рассказывала «Таня постучала к нам утром. Сказала, что только что умерла её мама, и она осталась совсем одна. Просила помочь отвезти тело. Она плакала и выглядела совсем больной.»

Мама Веры помогла с «похоронами», как она описала: «Таня пойти с нами не могла - была совсем слаба. Помню, тележка на брусчатке подпрыгивала, особенно когда шли по Малому проспекту. Завёрнутое в одеяло тело клонилось набок, и я его поддерживала. За мостом через Смоленку находился огромный ангар. Туда свозили трупы со всего Васильевского острова. Мы занесли туда тело и оставили. Помню, там была гора трупов. Когда туда вошли, раздался жуткий стон. Это из горла кого-то из мертвых выходил воздух… Мне стало очень страшно.»

Мемориальная доска, к которой прикреплена каменная страница с надписью «осталась одна Таня».

Таня не знала, что сестра Нина и брат Миша живы.
Завод, где работала Нина, был срочно эвакуирован, написать родным Нина не могла, письма в блокадный Ленинград не ходили.
Мишу считали погибшим, когда узнали, что его отряд попал в окружение фашистов под Псковом.

Каменная страница «осталась одна Таня»

Таня была эвакуирована из Ленинграда в 1942 году в Нижегородскую область (поселок Шатки). За годы блокады она сильно ослабла, туберкулез оказался неизлечим.
Таня Савичева умерла через два года после эвакуации в 1944 году в возрасте 14 лет.

Санитарка Анна Журкина, ухаживавшая за Таней, вспоминала:
Я хорошо помню эту девочку. Худенькое личико, широко открытые глаза. День и ночь я не отходила от Танечки, но болезнь была неумолима, и она вырвала ее из моих рук. Я не могу без слез вспоминать это…

В музее истории Ленинграда создана эта печальная композиция. Фигура девочки у стеклянной замерзшей витрины магазина.

«Витрина магазина». Внизу «витрины» старые весы с куском хлеба. Светящиеся буквы — описание состава блокадного хлеба, из которого 5% — обойная пыль, 15% — целлюлоза. Добавки были одобрены официально, что дало дополнительно 50 тысяч тонн хлеба.

Норма выдачи хлеба ленинградцам (в граммах).

Комната времен блокадного Ленинграда. Так жила Савичева Таня и тысячи ленинградцев. Зимой печки топили книгами и мебелью.

Хочу добавить, что атмосфера в музее очень тяжелая. Поначалу мне показалось, что у меня возникла усталость из-за духоты. Служащая вдруг сама обратилась ко мне. Она сказала, что в музее душно, хотя окна открыты, просто ветра нет. Потом заметила, что гнетущее чувство вызывают сами предметы погибших людей. «Обстановка поминальная» — неожиданно сформулировала я ее мысль. Служащая согласилась. Вспомнила, как одна женщина, пережившая войну, привела внуков в музей, но сама не пошла. Сказала, что не сможет.
Действительно, экспонаты на какое-то время заставляют вас погрузиться в атмосферу блокады, и почувствовать боль умирающих.

В заключение стихи С. Смирнова о Тане Савичевой.

На берегу Невы,
В музейном зданье,
Хранится очень скромный дневничок.
Его писала
Савичева Таня.
Он каждого пришедшего влечет.

Пред ним стоят сельчане, горожане,
От старца —
До наивного мальца.
И письменная сущность содержанья
Ошеломляет
Души и сердца.

Это — всем живущим
в назиданье,
Чтобы каждый в суть явлений вник, —

Время
Возвышает
Образ Тани
И ее доподлинный дневник.
Над любыми в мире дневниками
Он восходит, как звезда, с руки.
И гласят о жизненном накале
Сорок две святых его строки.

В каждом слове — емкость телеграммы,
Глубь подтекста,
Ключ к людской судьбе,
Свет души, простой и многогранной,
И почти молчанье о себе…

Это смертный приговор убийцам
В тишине Нюрнбергского суда.
Это — боль, которая клубится.
Это — сердце, что летит сюда…

Время удлиняет расстоянья
Между всеми нами и тобой.
Встань пред миром,
Савичева Таня,
Со своей
Немыслимой судьбой!

Пусть из поколенья в поколенье
Эстафетно
Шествует она,
Пусть живет, не ведая старенья,
И гласит
Про наши времена!

Увидеть экспозицию дневника Тани Савичевой и другие экспонаты времен блокады можно в музее Истории Ленинграда (Особняк Руменцева, Английская набережная 44). Врослый билет 120 руб.

Отдельная благодарность представителям архивов, музеев и издательств за помощь в публикации дневников: Сергею Курносову, директору Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда (Санкт-Петербург), Ирине Муравьёвой, заведующей научно-выставочным отделом Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда (Санкт-Петербург), Владимиру Тарадину, директору Центрального архива историко-политических документов (Санкт-Петербург), Андрею Сорокину, директору Российского государственного архива социально-политической истории (Москва), Валерии Каграмановой, главному хранителю Музея современной истории России (Москва), Виктории Кохендерфер, главному хранителю фондов музея-заповедника «Сталинградская битва» (Волгоград), Ларисе Турилиной, директору Государственного архива Брянской области (Брянск), Белле Курковой, заместителю главного редактора студии «Культура» ГТРК «Санкт-Петербург», Александру Жикаренцеву, главному редактору филиала ООО «Издательская группа «Азбука-Аттикус» в Санкт-Петербурге, Леониду Амирханову, генеральному директору издательства «Остров» (Санкт-Петербург), Михаилу Сапего, генеральному директору издательства «Красный матрос» (Санкт-Петербург), Сергею Николаеву, генеральному директору издательства «Алгоритм» (Москва), Павлу Полину, историку, составителю серий «На обочине войны» и «Свитки из пепла: свидетельства о Катастрофе» (Москва), Сергею Глезерову, журналисту и исследователю, автору книги «Блокада глазами очевидцев» (Санкт-Петербург), Валентину Верховцеву (Архангельск), Наталье Адамович-Шувагиной (Минск, Белоруссия), Даниилу Гранину (Санкт-Петербург).

Наши слова признательности родным, и близким детей войны за их бережное отношение к дневникам и предоставленную нам возможность их напечатать: Нине Тихомировой (Будапешт, Венгрия), Инне Черноморской (Санкт-Петербург), Андрею Вассоевичу (Санкт-Петербург), Татьяне Мусиной (Москва), Марине Борисенко (Москва), Людмиле Полежаевой (Апатиты), Ольге Барановой (Брянск), Юрию Андрееву (Санкт-Петербург), Ирине Новиковой (Санкт-Петербург).

И конечно же, наша благодарность самим авторам дневников, тем, кто пережил войну, кто сумел сберечь свои дневники и кто дал нам право опубликовать их: Наталье Колесниковой (Москва), Зое Доброхотовой (Хабаровой) (посёлок Кокошкино, Новая Москва), Марии Рольникайте (Санкт-Петербург), Тамаре Лазерссон-Ростовской (Хайфа, Израиль), Владиславу Бердникову (Пермь), Валерии Троценко (Игошевой) (Владивосток), Александру Седину (Ульяновск), Татьяне Григоровой-Рудыковской (Санкт-Петербург), Юрию Утехину (Москва), Николаю Устинову (Холмск). Низкий им всем, поклон.

В книге огромное количество дневников тех, кто не дожил до наших дней и не смог увидеть этот том. Вечная им память!

Я из детства ушел не как все,

А шагнул через пламя взрыва...

В молодом серебристом овсе

Мина мягкую землю взрыла.

Вновь засеяли землю весной,

От дождей оплыла воронка...

Трудно вырасти из ребенка,

Искалеченного войной.

Глеб Еремеев

Маленький мальчик рисует. Ему 3 года, поэтому рисунок – много-много каракуль и завитков по краям, а в центре – небольшой овал. «Что же ты нарисовал?» – спрашивает его воспитательница. «Это война, вот и всё. А посередине – белая булка. Больше я ничего не знаю», – отвечает малыш.

Рисунок датирован 23 мая 1942 года. Имя мальчика – Саша Игнатьев. Он один из 400 тысяч детей, что остались в Ленинграде после 8 сентября 1941 года, когда кольцо блокады окончательно замкнулось. 900 дней спустя, когда части РККА прорвали наконец блокаду, стало известно, что в живых из 400 тысяч детишек осталось менее половины.

В одном из садиков блокадного Ленинграда работала воспитательница Валентина Козловская. На её попечении находились малыши 3-4 лет. Шла зима 1943 года. Воспитательница из лоскутков, тряпочек и пакли сшила кота. Он стал всеобщим любимцем – при звуках воздушной тревоги ребята в первую очередь заботились о коте. В бомбоубежище нести его доверяли самым послушным или самым слабеньким. Одним из таких стал Игорёк Хицун. Осколок фашистской бомбы раздробил ему голень. А он не чувствовал боли и не вполне понимал, что произошло: «Няня, нянечка, а скоро мне пришьют ножку? Ведь так быстро сшили целого кота!»

В самую страшную зиму, 1942-1943 годов, всё было гораздо мрачнее. Многим казалось, что они попали в преисподнюю. «У нас сто детей, – вспоминала сестра-воспитательница дошкольного детского дома №38. – Они часами сидят молча и без движения. Злятся, плачут и скандалят, когда видят улыбку. Больно было видеть детей за столом, как они ели. Хлеб крошили на микроскопические кусочки и прятали их в спичечные коробки. Хлеб дети могли оставлять как самую лакомую пищу и наслаждались тем, что кусочек хлеба ели часами, рассматривая его, словно какую-нибудь диковину».

Были и светлые стороны. Ленинградцы вспоминают циркового артиста Ивана Наркевича. Он по инвалидности не попал на фронт. Зато умудрился сохранить двух дрессированных собачек и с апреля 1942 года начал обход детских садов и школ. И малыши забывали, что «бабушку увезли на саночках мёртвую», что «когда бомбят, очень страшно».

Малыши забывали. Им это даже нужно. Но тех, кто говорит, что Ленинград надо было сдать немцам, простить нельзя. В память о детях, умиравших с голоду и видевших гибель родителей.

Жила до войны на 2-й линии Васильевского острова, в доме 13/6, семья Савичевых – большая, дружная и уже с поломанной судьбой. Дети нэпмана, «лишенца», бывшего владельца булочной-кондитерской и маленького кинотеатра, Савичевы-младшие не имели права ни поступать в институты, ни вступать в комсомол. Но жили и радовались. Кроху Таню, пока та была младенцем, клали по вечерам в бельевую корзину, ставили под абажуром на стол и собирались вокруг. Что осталось от всей семьи после блокады Ленинграда? Танин блокнот. Самый короткий дневник в этой книге.

Ни восклицательных знаков. Ни даже точек. И только чёрные буквы алфавита на обрезе записной книжки, которые – каждая – стали памятником её семье. Старшей сестре Жене – на букву «Ж», – которая, умирая на руках у другой сестры, Нины, очень просила достать гроб, редкость по тем временам, – «иначе земля попадёт в глаза». Бабушке – на букву «В», – которая перед смертью наказывала как можно дольше её не хоронить... и получать по её карточке хлеб. Памятником брату Лёке, двум дядям и маме, ушедшей самой последней. После того как «Савичевы умерли», 11-летняя Таня положила в палехскую шкатулку венчальные свечи со свадьбы родителей и записную книжку сестры Нины, в которой та рисовала свои чертежи, а потом сама Таня вела хронику гибели семьи и, осиротевшая и истощённая, отправилась к дальней родственнице тете Дусе. Тётя Дуся вскоре отдала девочку в детский дом, который затем эвакуировали в Горьковскую, ныне Нижегородскую область, в село Шатки, где Таня угасала ещё несколько месяцев: костный туберкулёз, дистрофия, цинга.

Таня так и не узнала, что Савичевы умерли не все, что Нина, чьим химическим карандашом для подводки глаз она написала 41-ю строку своей короткой повести, и брат Михаил, эвакуированные, выжили. Что сестра, вернувшись в освобождённый город, нашла у тёти Дуси палехскую шкатулку и передала блокнот в музей. Не узнала, что её имя звучало на Нюрнбергском процессе и стало символом Ленинградской блокады. Не узнала, что Эдита Пьеха спела «Балладу о Тане Савичевой», что астрономы назвали в её честь малую планету № 2127 – TANYA, что люди высекли её строки в граните...

Л енинградская девочка Таня Савичева стала известна на весь мир благодаря своему дневнику.
Она вела его в 1941 - 1942 гг. во время блокады Ленинграда. Таня Савичева была восьмым и самым младшим ребенком ребенком в своей большой и дружной семье. В мае 1941 года Таня Савичева закончила 3 класс, они жили на Васильевском острове...

Первоначально дневник Тани Савичевой из блокадного Ленинграда был записной книжкой ее сестры Нины. Девушка использовала ее на своей работе. Нина была конструктором-чертежником. Поэтому ее книжка наполовину была исписана разной технической информацией о котлах и трубопроводах. Дневник Тани Савичевой начинался почти в самом ее конце. Девочка делала свои записи с помощью обычного цветного карандаша, чернил не было. Вторая часть книги была разделена по алфавиту для удобства навигации. Девочка, делая первую запись, остановилась на странице, помеченной буквой «Ж»...

Все потому, что первой в семье Савичевых умерла Женя. Она регулярно сдавала кровь для раненых на пункте переливания и продолжала работать на своем заводе. Иногда она оставалась ночевать прямо там, чтобы сэкономить силы на дополнительные смены. В конце 1941 года в Ленинграде остановился весь общественный транспорт, улицы занесло огромными сугробами, которые некому было убирать. Чтобы попасть на работу, Евгении приходилось каждый день пешком проходить огромные расстояния в несколько километров. 28 декабря 1941 года Женя умерла на руках своей сестры Нины, пришедшей навестить ее после того, как ее не обнаружили на работе. Тогда же блокадный дневник Тани Савичевой пополнился первой записью о том, что Женя умерла 28 декабря в 12 часов утра....

В январе 1942 года бабушке Тани по материнской линии Евдокии Григорьевне Федоровой был поставлен диагноз дистрофии. Этот приговор стал обычным явлением в любом доме, в каждой квартире и семье. В Ленинград перестал поступать провиант из соседних областей, а внутренние запасы быстро истощались. Кроме того, немцы с помощью авианалетов в самом начале блокады уничтожили ангары, где хранился хлеб. Поэтому неудивительно, что старая 74-летняя бабушка Тани умерла от истощения одной из первых. Она ушла из жизни 25 января 1942 года всего через два дня после дня рождения девочки.

Следующим после бабушки Евдокии от дистрофии умер Леонид. В семье его ласково звали Лекой. 24-летний молодой человек был ровесником Октябрьской революции. Он работал на Адмиралтейском заводе. Предприятие находилось совсем недалеко от дома Савичевых, но Лека все равно почти не бывал там, а каждый день оставался ночевать на предприятии, чтобы попасть на вторую смену. Леонид ушел из жизни 17 марта. Дневник Тани Савичевой сохранил весть об этой смерти на одной из своих страниц.

В апреле не стало дяди Васи, а в мае - дяди Леши. Братьев отца Тани похоронили на Пискаревском кладбище. Всего через три дня после дяди Леши умерла мама девочки Мария Савичева. Это случилось 13 мая 1942 года. Тогда же Таня оставила в своем дневнике три последних записи - «Савичевы умерли», «Умерли все», «Осталась одна Таня».

Девочка не знала о том, что Миша и Нина выжили. Старший брат воевал на фронте и был партизаном, из-за чего о нем долгое время не было вестей. Он стал инвалидом и в мирное время передвигался только на коляске. Нина, работая на своем ленинградском заводе, была спешно эвакуирована, и так и не смогла вовремя оповестить семью о своем спасении.

Таню, потерявшую сознание от голода, обнаружили служащие специальных санитарных команд, обходившие ленинградские дома. Жизнь едва теплилась в ней. Вместе со 140 другими истощенными голодом ленинградскими детьми девочку эвакуировали в Горьковскую (ныне - Нижегородская) область, в поселок Шатки. Таня так и не поднялась. Увы, она заболела туберкулезом и стала стремительно терять зрение. Врачи в течение 2-х лет сражались за жизнь юной ленинградки, но гибельные процессы от голода оказались необратимыми. У Тани тряслись руки и ноги, ее мучили страшные головные боли. В последние дни жизни она ослепла. 1 июля 1944 года Таня Савичева скончалась.

Сестра Тани Нина уже после войны обнаружила записную книжку. Нина отправила ее на выставку, описывавшую дни, в которые шла блокада Ленинграда. Дневник Тани Савичевой стал известен на всю страну именно после этого. Дневник Тани Савичевой стал коротким, но одним из самых впечатляющих и емких свидетельств ужасов, которые пришлось пережить жителям Ленинграда...

Аллея дружбы...

Раньше березки повязывали пионерскими галстуками. Каждая березка - один день блокады...

Памятник ленинградским детям. Сколько их погибло во время блокады...

Таня Савичева — маленькая девочка, ученица начальных классов из Ленинграда, стала знаменитой на весь мир благодаря своему дневнику. Страшному дневнику, в котором она заполнила всего 9 страниц. И который стал одним из главный скорбных символов Великой Отечественной войны.

Таня Савичева (справа) и её племянница Маша Путиловская за несколько дней до начала войны, посёлок Саблино, июнь 1941. Тане 11 лет, Маше 6. Фото: Commons.wikimedia.org

Таня Савичева родилась​ 23 января 1930 года в большой и дружной семье — мама, папа, две сестры Женя и Нина , братья Лёка и Миша . Дом — полная чаша: отец Тани был предпринимателем, владел в Ленинграде собственной пекарней, булочной-кондитерской и даже кинотеатром. Но в 1930-е частную собственность начали отчуждать, а частников из Ленинграда ссылали за 101-й километр. Туда отправилась и семья Савичевых. Отец Тани сильно переживал случившееся, ведь он теперь не мог достойно содержать свою большую семью. В конце-концов стресс, безденежье дали о себе знать — Николай Савичев заболел раком и скончался 5 марта 1936 года.

Потерявшая кормильца семья вскоре смогла вернуться в Ленинград. Они — мама, Таня, братья и сёстры — поселились вместе с бабушкой на 2-й линии Васильевского острова, в доме 13/6 в квартире под номером 1. Как раз под квартирой ближайшей родни — братьев отца Тани, дяди Васи и дяди Лёши. Жизнь потихоньку налаживалась.

Пришёл 1941 год. Летом Таня с мамой планировали съездить в гости к родственникам в Дворищи, сначала хотели поехать все вместе, но потом решили, что брат Миша поедет первым, а Таня с мамой уже после: не хотели оставлять бабушку одну в её день рождения — 22 июня. Утром Таня вручила бабушке подарок, а в 12:15 по радио народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Молотов объявил о начале Второй мировой войны. Таня с мамой остались в Ленинграде…

Мемориальная доска на доме, где жила Таня Савичева. Фото: Commons.wikimedia.org / Михаил Грузнов

Семья Савичевых помогала Красной армии, как могла: сестра Нина рыла окопы, Женя сдавала кровь для раненых, Таня собирала бутылки для зажигательных смесей, Танина мама шила форму для солдат, а Лёка вместе с дядей Лёшей и дядей Васей отправились записываться на фронт. Но из военкомата их послали по домам — у Лёки было плохое зрение, а дяди уже давно «переросли» призывной возраст.

8 сентября 1941 года началась блокада Ленинграда, но семья Савичевых была уверена — вместе продержатся, выстоят, переживут… Вслед за голодной осенью пришла суровая зима. Как-то, убираясь дома, Таня нашла забытую её сестрой Ниной записную книжку. Часть книжки была заполнена записями Нины, а вот другая — с алфавитом для телефонных номеров — оставалась нетронутой. Таня не стала выбрасывать находку и сохранила её у себя в шкафчике. Вскоре в этом дневнике появилась первая запись под буквой «Ж»: «Женя умерла 28 дек в 12.00 час утра 1941 г.» (здесь и далее пунктуация, орфография и грамматика сохранены — ред. ).

Сестра, несмотря на сильное истощение, продолжала сдавать кровь для раненых и каждый день проходила семь километров до завода и обратно. 28 декабря Женя уже не смогла проделать этот путь. Она скончалась на руках у своей сестры Нины.

Не прошло и месяца, как в дневнике Тани Савичевой детским почерком были начертаны уже другие строки под буквой «Б»: «Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г.». Бабушка Евдокия постоянно недоедала, она не хотела объедать и без того голодных внуков. В январе ей стало совсем плохо. Врач поставил диагноз — алиментарная дистрофия, предложил проехать в стационар. Но бабушка отказалась. Она понимала, что всё бессмысленно, и не хотела занимать койку в больнице, которая могла понадобиться раненым.

Меньше, чем через месяц, после Нины от Тани ушёл брат Лёка. Но здесь надежды не было, Таня знала — он ушёл навсегда. Под буквой «Л» Таня карандашом написала: «Лёка умер 17 марта в 5 часов утра в 1942 г.». Лёка, как и бабушка, скончался от голода и сильного истощения.

Следующая запись не заставила себя долго ждать: «Дядя Вася умер в 13 апреля 2 ч ночь 1942 г.». Голод, как самая страшная эпидемия, убивал семью Савичевых одного за другим.

Дядя Лёша перед смертью уже не мог ходить, врач разводил руками. Родным оставалось только смотреть, как он угасает. Таня снова взялась за карандаш. Записала: «Дядя Лёша 10 мая в 4 ч дня 1942 г.» и спрятала ненавистный дневник. Но через три дня ей пришлось достать его снова. Через три дня появились последние четыре самых страшных надписи в маленькой записной книжке маленькой девочки Тани Савичевой:

Под буквой «М» — «Мама в 13 мая в 7.30 час утра 1942 г.»; под буквой «С» — «Савичевы умерли»; под буквой «У» — «Умерли все»; под буквой «О» — «Осталась одна Таня»…

Таня ушла навсегда, так и не узнав, что не все Савичевы умерли. Сестра Нина и брат Миша остались живы. Нину вместе с коллегами прямо с работы эвакуировали из Ленинграда. Всё проходило в такой спешке, что она даже не смогла передать весточку родным. Миша был ранен, но всё-таки выжил и вернулся с фронта.

Маленькую записную книжку с 9 страшными записями, начертанными карандашом нетвёрдой детской рукой, Нина, которая вернулась в Ленинград уже после снятия блокады, нашла у Евдокии. По воле случая дневник маленькой девочки, похоронившей свою семью, увидел знакомый Нины, учёный секретарь Эрмитажа. Так история жизни и смерти простой ленинградской школьницы Тани Савичевой в 1946 году попала на выставку «Героическая оборона Ленинграда». Сегодня 9 листочков из дневника девочки Тани хранятся в «Государственном Музее истории Санкт-Петербурга», а копии их разошлись по всему свету как память о маленькой девочке, описавшей свою, детскую историю страшной войны.

Обычная ленинградская девочка Таня Савичева стала известна на весь мир благодаря своему дневнику, который она вела в 1941 - 1942 гг. во время блокады Ленинграда. Эта книжечка стала одним из главных символов тех страшных событий.

Место и дата рождения

Родилась Таня Савичева 23 января 1930 года в небольшом селе под названием Дворищи. Это местечко находилось рядом с Родители воспитали и вырастили ее в Ленинграде, где она провела почти всю свою недолгую жизнь. Сами старшие Савичевы происходили из северной столицы. Мать девочки Мария Игнатьевна решила рожать в глухом селе из-за того, что там жила ее сестра, чей муж был профессиональным врачом. Он исполнил роль акушера и помог благополучно принять роды.

Таня Савичева была восьмым ребенком в своей большой и дружной семье. Она приходилась младшей всем своим братьям и сестрам. Трое из них умерли еще до рождения девочки в детском возрасте в 1916 году из-за эпидемии скарлатины. Так, у Тани к началу блокады осталось две старших сестры (Евгения и Нина) и брата (Леонид и Михаил).

Семья Савичевых

Отец Тани был нэпманом - то есть бывшим предпринимателем. Еще в царское время Николай Савичев владел пекарней, кондитерской и даже кинотеатром. Когда к власти пришли большевики, все эти предприятия были национализированы. Николай Родионович не только лишился всего своего имущества, но и стал лишенцем - его понизили в избирательных правах, как социально неблагонадежного.

В 30-е годы семью Савичевых даже ненадолго выселили из Ленинграда, хотя скоро им удалось вернуться в родной город. Тем не менее, Николай всех этих потрясений не выдержал и скончался в 1936-м. Его дети не имели права учиться в университетах или вступить в коммунистическую партию. Старшие братья и сестры работали на различных заводах и предприятиях Ленинграда. Один из них - Леонид, увлекался музыкой, из-за чего в доме Савичевых было много инструментов и постоянно проходили самодеятельные веселые концерты. Младшая Таня особенно доверительно относилась к своему дяде Василию (брату отца).

Начало блокады

В мае 1941 года Таня Савичева закончила 3 класс. Летом семья хотела отправиться в село Дворищи на отдых. Однако 22 июня стало известно о нападении немцев на Советский Союз. Тогда все взрослые Савичевы решили остаться в Ленинграде и помогать в тылу Красной армии. Мужчины отправились в военкомат, однако получили отказ. У брата Леонида было плохое зрение, а дяди Василий и Алексей не подходили по возрасту. В армии оказался только Михаил. После взятия немцами Пскова в июле 1941 года он стал партизаном в тылу врага.

Старшая сестра Нина тогда же отправилась рыть окопы недалеко от Ленинграда, а Женя начала сдавать кровь, необходимую для переливания раненым солдатам. Блокадный дневник Тани Савичевой не рассказывает этих подробностей. В нем всего лишь на девяти страницах уместились короткие заметки девочки о смерти своих близких. Все детали о судьбе семьи Савичевых стали известны гораздо позже, когда дневник ребенка стал одним из главных символов той страшной блокады.

Смерть Евгении

Первой в семье Савичевых умерла Женя. Она сильно подорвала свое здоровье из-за регулярной сдачи крови на пункте переливания. Кроме того, старшая сестра Тани продолжала работать на своем заводе. Иногда она оставалась ночевать прямо там, чтобы сэкономить силы на дополнительные смены. Дело было в том, что в конце 1941 года в Ленинграде остановился весь общественный транспорт. Связано это было с тем, что улицы занесло огромными сугробами, которые некому было убирать. Чтобы попасть на работу, Евгении приходилось каждый день пешком проходить огромные расстояния в несколько километров. Стресс и отсутствие отдыха сильно повлияли на ее организм. 28 декабря 1941 года Женя умерла на руках своей сестры Нины, пришедшей навестить ее после того, как ее не обнаружили на работе. Тогда же блокадный дневник Тани Савичевой пополнился первой записью.

Первая запись

Первоначально дневник Тани Савичевой из блокадного Ленинграда был записной книжкой ее сестры Нины. Девушка использовала ее на своей работе. Нина была конструктором-чертежником. Поэтому ее книжка наполовину была исписана разной технической информацией о котлах и трубопроводах.

Дневник Тани Савичевой начинался почти в самом ее конце. Вторая часть книги была разделена по алфавиту для удобства навигации. Девочка, делая первую запись, остановилась на странице, помеченной буквой «Ж». Там дневник Тани Савичевой из блокадного Ленинграда навечно сохранил воспоминание о том, что Женя умерла 28 декабря в 12 часов утра.

Новый 1942-й

Несмотря на то, что уже в первые месяцы окружения города погибло много людей, как ни в чем не бывало продолжалась блокада Ленинграда. Дневник Тани Савичевой уместил в себя несколько пометок о самых страшных событиях для ее семьи. Девочка делала свои записи с помощью обычного цветного карандаша.

В январе 1942 года бабушке Тани по материнской линии Евдокии Григорьевне Федоровой был поставлен диагноз дистрофии. Этот приговор стал обычным явлением в любом доме, в каждой квартире и семье. В Ленинград перестал поступать провиант из соседних областей, а внутренние запасы быстро истощались. Кроме того, немцы с помощью авианалетов в самом начале блокады уничтожили ангары, где хранился хлеб. Поэтому неудивительно, что старая 74-летняя бабушка Тани умерла от истощения одной из первых. Она ушла из жизни 25 января 1942 года всего через два дня после дня рождения девочки.

Последние записи

Следующим после бабушки Евдокии от дистрофии умер Леонид. В семье его ласково звали Лекой. 24-летний молодой человек был ровесником Октябрьской революции. Он работал на Адмиралтейском заводе. Предприятие находилось совсем недалеко от дома Савичевых, но Лека все равно почти не бывал там, а каждый день оставался ночевать на предприятии, чтобы попасть на вторую смену. Леонид ушел из жизни 17 марта. Дневник Тани Савичевой сохранил весть об этой смерти на одной из своих страниц.

В апреле не стало дяди Васи, а в мае - дяди Леши. Братьев отца Тани похоронили на Всего через три дня после дяди Леши умерла мама девочки Мария Савичева. Это случилось 13 мая 1942 года. Тогда же Таня оставила в своем дневнике три последних записи - «Савичевы умерли», «Умерли все», «Осталась одна Таня».

Девочка не знала о том, что Миша и Нина выжили. Старший брат воевал на фронте и был партизаном, из-за чего о нем долгое время не было вестей. Он стал инвалидом и в мирное время передвигался только на коляске. Нина, работая на своем ленинградском заводе, была спешно эвакуирована, и так и не смогла вовремя оповестить семью о своем спасении.

Сестра уже после войны первой обнаружила записную книжку. Нина отправила ее на выставку, описывавшую дни, в которые шла блокада Ленинграда. Дневник Тани Савичевой стал известен на всю страну именно после этого.

Скитания девочки

После смерти матери Таня осталась одна. Сначала она ушла к соседям Николаенко, жившим в том же доме этажом выше. Отец этого семейства организовал похороны матери Тани. Сама девочка не смогла присутствовать на церемонии, из-за того что была слишком слаба. На следующий день Таня отправилась к Евдокии Арсеньевой, приходившейся племянницей ее бабушке. Уходя из родного дома, девочка забрала шкатулку, в которой хранилась разная мелочь (в том числе свидетельства о смерти родственников и дневник).

Женщина оформила опекунство над младшей Савичевой. Евдокия работала на заводе и часто оставляла девочку дома одну. Та уже страдала от дистрофии, вызванной недоеданием, из-за чего даже с наступлением весны не расставалась с зимней одеждой (так как чувствовала постоянный озноб). В июне 1942 года Таню обнаружил Василий Крылов - давний друг ее семьи. Ему удалось привезти письма от старшей сестры Нины, бывшей в эвакуации.

Эвакуация

Летом 1942 года Савичева Татьяна Николаевна вместе с еще сотней детей была отправлена в детский дом в Горьковской области. Там в тылу было безопасно. О детях заботился многочисленный персонал. Но к тому времени здоровье Тани было безнадежно подорвано. Она была физически истощена из-за долгого недоедания. Кроме того, девочка заболела туберкулезом, из-за чего ее изолировали от ровесников.

Здоровье ребенка догорало очень медленно. Весной 1944 года ее отправили в дом инвалидов. Там туберкулез перешел в последнюю стадию своего прогресса. Болезнь наложилась на дистрофию, нервное расстройство и цингу. Девочка умерла 1 июля 1944 года. В последние дни жизни она окончательно ослепла. Так даже спустя два года после эвакуации убивала своих пленников блокада. Дневник Тани Савичевой стал коротким, но одним из самых впечатляющих и емких свидетельств ужасов, которые пришлось пережить жителям Ленинграда.