Жаропонижающие средства для детей назначаются педиатром. Но бывают ситуации неотложной помощи при лихорадке, когда ребенку нужно дать лекарство немедленно. Тогда родители берут на себя ответственность и применяют жаропонижающие препараты. Что разрешено давать детям грудного возраста? Чем можно сбить температуру у детей постарше? Какие лекарства самые безопасные?
В начале 19 века в эпоху ампир в моде естественность и простота. Даже косметического эффекта дамы пытались достичь естественными способами: если требовалась бледность – пили уксус, если румянец – ели землянику. На некоторое время из моды выходят даже ювелирные украшения. Считается, что, чем красивее женщина, тем меньше она нуждается в украшениях.
Белизна и нежность рук во времена ампира так ценились, что даже на ночь надевали перчатки.
*если Вы хотите красивый без эффекта маски, с идеальным тоновым покрытием, который держится на лице минимум 8 часов, то будьте уверены этот курс специально для Вас…
Мадам Рекамье – знаменитая парижская красавица, самая известная в истории хозяйка литературного салона.
В нарядах заметно подражание античной одежде. Так как эти платья делались в основном из тонкого полупрозрачного муслина, модницы рисковали подхватить простуду в особо холодные дни. Для создания эффектных драпировок, красиво обрисовывающих природные данные, дамы использовали нехитрый прием античных скульпторов – увлажняли одежду, неслучайно, что смертность от пневмонии была в те годы очень высока. Французский "Журнал де Мод" в 1802 г. даже рекомендовал своим читательницам посетить Монмартское кладбище, чтобы посмотреть, сколько юных девушек стали жертвой «нагой» моды. Парижские газеты пестрили траурными хрониками: «Госпожа де Ноэль умерла после бала, в девятнадцать лет, мадемуазель де Жюинье - в восемнадцать, м-ль Шапталь - в шестнадцать!» За несколько лет господства этой экстравагантной моды умерло женщин больше, чем за предшествовавшие 40 лет.
Терезия Тальен считалась «красивее капитолийской Венеры» - столь идеальна у нее была фигура. Она и ввела «нагую» моду. Самое легкое платье весило 200 грамм!
Только благодаря египетскому походу Наполеона в моду вошли кашемировые шали, которые широко популяризировала супруга императора – Жозефина.
ИДЕИ МАКИЯЖА
для голубых глаз + видео урок
В 20-х годах XIX века фигура женщины напоминает песочные часы: округлые «вздутые» рукава, осиная талия, широкая юбка. В моду вошел корсет. Талия должна быть неестественной по объему - около 55 см. Стремление к «идеальной» талии нередко приводило к трагическим последствием. Так, в 1859 г. одна 23-летняя модница скончалась после бала из-за того, что три сжатых корсетом ребра вонзились ей в печень.
П. Деларош. Портрет певицы Генриэтты Зонтаг, 1831.
Ради красоты дамы готовы были терпеть разные неудобства: широкие поля дамских шляпок, которые свисали на глаза, и передвигаться приходилось едва ли не на ощупь, длинные и тяжелые подолы платьев.
В авторитетном британском журнале «Ланцет» в 1820-е годы было высказано мнение, что в мышечной слабости, заболеваниях нервной системы и других недугах женщинам стоит винить вес своих платьев, составлявший около 20 килограммов. Нередко дамы путались в собственных юбках. Королева Виктория как-то вывихнула лодыжку, наступив себе на подол.
Во второй половине 19 века возродилась тяга к искусственности. Здоровый румянец и загар, крепкое, сильное тело стали признаками низкого происхождения. Идеалом красоты считались «осиные талии», бледные лица, изнеженность и утонченность. Смех и слезы светской красавицы должны быть красивы и изящны. Смех должен быть не громкий, но рассыпчатый. При плаче можно уронить не более трех-четырех слезинок и наблюдать, чтобы не испортить цвет лица.
В моде болезненная женственность. Речь идет как о душевных болезнях, при которых неуравновешенность граничит с безумием, символом такой красавицы может служить Камилла Клодель – муза и ученица скульптора Огюста Родена, так и болезнях тела, как у Маргариты Готье, смертельно больной туберкулёзом куртизанки – героини романа «Дама с камелиями» Александра Дюма.
Камилла Клодель
Для придания лицу матовой бледности дамы принимали три раза в день толченый мел (хорошо очищенный мел можно было получить в аптекарских магазинах; употреблять мелки, предназначенные для карточной игры, было нельзя) и пили уксусный и лимонный сок, а круги под глазами достигались за счёт специального недосыпания.
01.12.2012 11:39
Восемнадцатый век - это эпоха огромных париков, пышных платьев, бесконечных балов, утонченных духов и фарфора. Это век нежности и манерности, красоты и страстности. Отличительной особенностью макияжа 18 столетия является белоснежная кожа.
Грим являлся обязательной чертой костюма того времени. И мужчины, и женщины густо покрывали кожу пудрой и белилами, отчего она приобретала фарфоровый оттенок. Примечательно, что пудрой маскировали не только лицо и шею, но также зону декольте и даже руки. Основными оттенками косметического средства были белый, серый, голубой, розовый. Для того чтобы усилить бледность, на висках дамы рисовали голубые жилки, имитировавшие вены.
Подчеркнуть бледность кожи помогали контрастные мушки, которые изготавливались из бархата и тафты темных оттенков. Позднее их стали рисовать специальным карандашом. Они имели, как правило, небольшие размеры и обладали самыми разнообразными формами. Крепились мушки чаще всего на лицо. Они могли располагаться также на шее или груди в зависимости от желания хозяйки и фасона платья.
Считалось, что мушка привлекает внимание к наиболее привлекательной части тела. Некоторые женщины «сажали» мушки на недоступные окружающим места. Искусственная родинка могла располагаться, например, на бедре или на животике. Существовал даже тайный язык мушек.
Вместе с декоративными родинками лицо украшал румянец. На белоснежном фоне особенно красиво смотрелись румяна светло-розового оттенка. Ресницы густо красили специальной краской в черный цвет, который делал взгляд особенно ярким. Губы подчеркивались красной помадой. Такой вариант макияжа просуществовал до конца 18 века. На рубеже столетий в моду вошел естественный облик и натуральная бледность.
Позапрошлое столетие прошло под знаком викторианской эпохи, которая внесла существенные коррективы в понятия красоты и эстетики женского образа. В моду вошли утонченность и изящество, что отразилось на гардеробе, прическах, а также макияже 19 века.
В девятнадцатом веке в моду вошла бледность. Живой румянец и загар на лице стали признаком низкого сословия, поэтому дамы не могли себе позволит то, к чему сегодня стремятся миллионы женщин по всей планете - красивый золотистый оттенок кожи. Чтобы добиться эффекта мраморной бледности женщины использовали как косметические средства, так и более естественные способы сохранения белизны кожи - отсутствие контакта с солнцем.
Чтобы потом не пришлось использовать плотный слой отбеливающей пудры, дамы шли на различные ухищрения, скрывали кожу под одеждой или широкими полами шляп, прятались под зонтиками, а то и вовсе старались меньше показываться на улице при свете дня, а значит, под «пагубным» воздействием солнца.
Некоторые способы добиться эффекта мрамора вместо кожи и вовсе вызывают улыбку и недоумение. Так, например, модницы красили зубы желтой краской, чтобы те еще больше оттеняли светлую кожу. К слову, в условиях отсутствия привычного сегодня стоматологического обслуживания зубы у женщин и без того были далеки от белизны, так что можно только представить, какими они становились под воздействием еще и красителя.
В этой фантасмагории использовались и иные, не менее удивительные способы достижения идеала привлекательности. Помимо болезненной бледности девушка должна была обладать еще и некоторой томностью, что, несомненно, отражалось во взгляде викторианской красавицы. Так вот, чтобы достичь желаемого женщины капали в глаза белладонну - по сути своей яд, который при неправильной дозировке и регулярном использовании просто убивал несчастных.
Еще один способ изувечить себя в погоне за стандартом красоты - это питье уксуса и лимонной кислоты, которые якобы обеспечивали эффект алебастровой кожи путем не наружного, а внутреннего воздействия. Конечно, такие методы имели серьезные последствия. Желудок девушек буквально изъедался. Мало кто после подобных методов доживал до глубокой старости, мучаясь от постоянных болей.
Девятнадцатый век - это еще и начало подъема промышленности, которая проникла буквально во все сферы человеческой жизни. Конечно, не обошла она вниманием и сферу косметологии. Теперь пользоваться пудрой или другой косметикой могли не только знатные особы, а и женщины среднего достатка.
С приходом промышленной косметики красить стали не только кожу лица, а и веки, губы. Появились аналоги известных нам туши, теней, помады. Но, несмотря на доступность новых благ цивилизации, многие дамы не спешили экспериментировать с яркими красками на лице, отдавая предпочтение более естественному внешнему виду.
Однако не все женщины, жившие в ту эпоху, проявляли подобную сдержанность в использовании декоративной косметики. Отдельная категория дам - проститутки - щедро наносили на себя не только пудру, а и румяна, от чего контрастировали на фоне представительниц высокого сословия и социального статуса. Возможно, именно с этим периодом времени связан стереотип о том, что ярко красятся исключительно женщины легкого поведения.
То, что сегодня кажется некрасивым, 150 лет назад казалось невероятно привлекательным. Девушки прошлого ели мел и клеили себе брови из мышиных шкурок, чтобы быть самыми-самыми.
В отличие от своих бабушек, европейские и российские красавицы 19 столетия отошли от канонов классицизма с его излишествами и вычурности в пользу естественности и демократизма. Конечно, в те времена еще господствовал культ роскоши и блеска, но пышные платья и огромные прически постепенно уступали место легким и воздушным туалетам, а макияж 19 века был максимально естественным и практически незаметным.
Практически все 19 столетие (начиная с 1837 года) прошло под знаком викторианской эпохи. Это было время высоких эстетических идеалов, культурного подъема и, одновременно, сдержанности и простоты.
В те времена, а особенно в эпоху ампир, в женской красоте больше всего ценилась опрятность. А поскольку обилие декоративной косметики при почти полном отсутствии личной гигиены приводило к быстрому старению кожи и различным болезням, дамы вовремя поняли, что лучший способ сохранить молодость и здоровье – это свести использование «искусственной красоты» к минимуму. Поэтому на портретах начала 19 века практически невозможно встретить густо накрашенных лиц.
С приходом эпохи романтизма в моду вновь вернулась мода на неестественно бледную кожу. Но теперь нужный эффект достигался вовсе не за счет толстого слоя фарфорового грима. Красавицы этой эпохи старались избегать солнца, боясь испортить цвет лица загаром, носили для этих целей широкополые шляпки. Но при этом цвет лица оставался естественным. Лучи солнца не касались даже рук, о белизне которых заботились с особенной тщательностью. Некоторые особо фанатичные дамы не снимали перчатки даже во время сна, из страха, что кожа вдруг почернеет.
Чтобы придать лицу «алебастровый» оттенок, дамы в неограниченных количествах ели лимоны, толченый мел и пили уксус натощак. К сожалению, это сказывалось на продолжительности жизни женщин: с выжженным желудком мало кто умудрялся дожить до глубокой старости.
Вообще, в эпоху романтизма в кругах высшего света считался модным образ томной, болезненной и глубоко чувствительной барышни. На какие только ухищрения не шли девушки, чтобы добиться желаемого эффекта! Красавицы не спали по нескольку ночей подряд, в надежде
«обзавестись» темными кругами под глазами. А чтобы глаза блестели, в них капали атропин (препарат из экстракта пасленовых растений) и свежий сок белладонны – ядовитого растения, которое при передозировке могло вызвать серьезнейшее отравление. Бледность лица оттеняла желтая краска, которой девушки красили зубы – и без того нездоровые, ввиду отсутствия нормальной стоматологической помощи. А завершала все это «великолепие» черная подводка, которую обильно наносили на веки. При всем при этом в моде оставались «собольи» брови, которые специально обученные люди умело мастерили из мышиных и крысиных шкурок.
К счастью, в середине 19 века столь фантасмагорический женский образ сдал свои позиции. На смену ему вновь пришла естественность. Макияж стал менее заметным. Эталон женской красоты вновь олицетворял покой, умиротворение и внутреннюю теплоту.
Макияж в 19 веке стал не только умеренным, но и доступным. Если раньше пользоваться косметикой и парфюмерией могли лишь дамы из высшего общества, то теперь, в эпоху подъема промышленности, румяна, белила, помада и прочие атрибуты красоты стали доступны практически для каждой девушки.
Массовый выпуск косметики во второй половине 19 века женщины встретили с небывалым энтузиазмом. В больших городах, рабочих поселках и отдаленных сельских имениях прекрасный пол мало-помалу начал осваивать тонкости нанесения крема и пудры, подкрашивания губ и глаз. Правда, в крестьянской среде женщины косметикой практически не пользовались: тяжелый деревенский быт мало способствовал тяге к прихорашиванию. Но все равно, нет-нет, да и появится в шкатулке у крестьянской девушки тюбик румян или недорогая, но кокетливая пудреница с зеркальцем!
Как ни странно, особенно обрадовались массовому выпуску декоративной косметики… городские проститутки! И если «приличные» женщины предпочитали краситься довольно умеренно и неброско, то у дам полусвета существовали свои, определенные правила. Считалось, что лучший способ привлечь клиента и понравиться ему – это вычурный и яркий образ, который достигался с помощью большого количества косметики. И если бы вы встретили на улице того времени особу с ярко накрашенными губами, кроваво-красным румянцем на щеках и веками, подведенными иссиня-черным карандашом, вы бы ни на миг не усомнились в ее профессии!
В XVIII веке макияж - и женский, и мужской - превратился в целое искусство. Дамы пользовались белилами и румянами, нередко сурьмили брови, пудрили лица и парики. Мужчины не пренебрегали тональными средствами и тоже посыпали парики пудрой. Вместе с порталом «Культура.РФ» вспоминаем, как менялся макияж с допетровских времен до начала XIX века .
Дмитрий Левицкий. Портрет Александра Голицына. 1772. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Федор Рокотов. Портрет Екатерины II. 1763. Государственная Третьяковская галерея, Москва
О том, что женщины в России пользовались косметикой еще в допетровские времена, осталось немного свидетельств. Сохранились некоторые парсуны - например, портрет Натальи Нарышкиной, матери Петра I, - и письменные источники. В «Путешествии в Московию» 1661 года австрийский дипломат Августин Мейерберг писал о русских женщинах так: «Все они натирают всё лицо с шеей белилами, а для подкраски щек и губ прибавляют еще румян» . Так что с реформами царя Петра в России стали новинками европейские платья, но никак не белила и румяна. Ими пользовались и бабушки, и прапрабабушки модниц XVIII века. Хотя, конечно, со временем изменялись и сами средства, и их ассортимент.
В 1753 году обер-церемониймейстер императрицы Елизаветы привез из Италии очень дорогие и качественные жемчужные белила. Дамы, которым не хватило заграничной новинки, обращались к юной Анастасии Голицыной: ее старший брат, Александр Голицын, в ту пору находился в Гааге и мог выслать косметическую диковинку в Петербург. Голицына написала брату трогательное письмо, в котором извинялась за то, что отвлекала его от государственной службы, и умоляла купить и прислать «памаду, катороя называетца жемчужной» и «делает великую белизну». Судя по ранним портретам Александра Голицына, где тот изображен с легким, но заметным румянцем, он тоже мог пользоваться косметикой. Щеголи в ту эпоху нередко прибегали к макияжу - белилам, румянам - и обязательно пудрили парики.
Давид Людерс. Портрет Анны Яньковой. 1759. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Дмитрий Левицкий. Портрет графини Урсулы Мнишек.1882. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Алексей Антропов. Портрет княгини Татьяны Трубецкой. 1761. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Федор Рокотов написал портрет Екатерины II в 1762 году - через год после того, как она взошла на российский престол. В день, когда Екатерина выходила замуж, императрица Елизавета Петровна посоветовала ей не злоупотреблять косметикой, чтобы подчеркнуть юную красоту. Однако будущую жену Петра III все-таки немного нарумянили: на портрете кисти Рокотова искусственный румянец хорошо заметен. В ту эпоху обходиться без белил, пудры и румян, особенно дамам с высоким положением в обществе, было нельзя. С одной стороны, косметика помогала скрыть дефекты и добиться эффекта гладкой, ровной, сияющей белой кожи с ярким или нежным румянцем. С другой - это был своеобразный культурный код, который указывал на статус женщины.
Дворянка Елизавета Янькова - ее воспоминания записал и издал внук Дмитрий Благово - описывала времена своей молодости, которые пришлись на последнюю четверть XVIII века: «…пудра очень всех красила, а женщины и девицы вдобавок еще румянились, стало быть, зеленых и желтых лиц и не бывало. С утра мы румянились слегка, не то что скрывали, а для того, чтобы не слишком было красно лицо; но вечером, пред балом в особенности, нужно было побольше нарумяниться. Некоторые девицы сурьмили себе брови и белились, но это не было одобряемо в порядочном обществе, а обтирать себе лицо и шею пудрой считалось необходимым» .
Белила тех лет были губительны для здоровья: в них добавляли свинец. И тем не менее подобный «макияж» продолжали использовать. Были и менее вредные средства: на основе висмута, мела или крахмала, - но они не так хорошо маскировали недостатки. Понимая, что краски в любом случае не улучшают кожу, современники составляли руководства по уходу за лицом. В них советовали перед нанесением макияжа использовать специальные притирания и лосьоны, а перед сном белила и румяна стирать. Если оказывалось, что слой «тонального крема» получился слишком толстым, можно было воспользоваться специальным ножом, чтобы соскрести излишки, - так художник соскребает с холста лишнюю краску.
Иван Вишняков. Портрет Степаниды Яковлевой. 1756. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Фёдор Рокотов. Портрет неизвестной. 1770. Государственная Третьяковская галерея. Москва
Дамам пудра тоже была необходима: ее использовали и для лица, и для волос. Графиня Урсула Мнишек на портрете кисти Дмитрия Левицкого красуется с высокой и пышной прической в стиле начала 1780-х. На такую могло уйти полкилограмма пудры и даже больше - правда, значительная часть при этом просыпалась на пол. Чтобы напудрить волосы, прибегали не только к пуховкам, но и к воздуходувкам, а чтобы не обсыпаться при этом с головы до ног, надевали специальное неглиже и даже маски. А если косметического средства оказывалось больше необходимого, его счищали неострым ножом и специальной кисточкой. Пудру - белую и различных оттенков - обычно делали из пшеничной муки. На портрете графини она светло-серая, так что волосы кажутся седыми - тогда считалось, что такой цвет подчеркивает свежий цвет лица.
Высокие прически в XVIII веке женщины носили не так и долго - только в 1770–80-х годах. В остальное время в моде были аккуратные укладки, как на портрете княгини Трубецкой. Еще больше на картине привлекают внимание не белые напудренные волосы, а алеющие щеки: румяна стали самым ярким во всех смыслах косметическим средством той поры. По воспоминаниям Яньковой, «не нарумянившись, куда-нибудь приехать значило бы сделать невежество». На изготовление румян шла киноварь - более дешевый и вредный вариант, - или более дорогой кармин. Позже начали использовать шафран: это не вредило коже и давало возможность создавать разные оттенки, от ярко-красных до бледно-розовых.
Алексей Антропов. Портрет Анастасии Измайловой. 1759. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Николай Аргунов. Портрет Варвары Ушаковой. 1810-е. Частное собрание
Красились не только знатные дамы. Женщины из купеческих семей и крестьянки использовали самые примитивные и недорогие румяна, известные еще со Средних веков - свеклу. На портрете Степаниды Яковлевой работы Ивана Вишнякова молодая женщина из купеческой семьи изображена при полном параде. Цвет ее лица отличается от цвета рук и, скорее всего, она набелена, а щеки - щедро нарумянены. Политический деятель из Венесуэлы Франсиско де Миранда, который побывал в России 1786–1787 годах, так описывал женщин из купеческих семей: «Лица у всех искусно накрашены, хотя, сказать по правде, они в этом нимало не нуждаются, ибо природа наделила их весьма привлекательной внешностью» .
Щеки неизвестной дамы на портрете Федора Рокотова гармонируют с ее розовым платьем. Однако румяна наносили не только на щеки, но и под глаза, чтобы те казались ярче, и на виски, и возле губ. Этот цветовой акцент был завершающим штрихом в сложном процессе дамского туалета. В разное время дня использовались разные оттенки. Обычно дамы не стеснялись поправлять макияж публично. Де Миранда писал: «Есть тут туалетные комнаты, где дамы то и дело обновляют краску на лице… Одна девушка усердно предавалась своему занятию на глазах у всех» .
В использовании румян этикет не налагал «ограничений по возрасту». Их применяли и юные девицы, и пожилые дамы. При полном макияже художник Алексей Антропов изобразил статс-даму императрицы Елизаветы - Анастасию Нарышкину. Изготовляли румяна, как и сегодня, в разной форме - в виде порошка, который наносили кисточкой, в виде густой помады, или же это могли быть небольшие окрашенные кусочки ткани или бумаги, которыми терли лицо.
Ближе к концу XVIII века в моду входила натуральность. Белила и румяна уступили место естественности. И даже если дама пользовалась косметикой, она стремилась к тому, чтобы это не бросалось в глаза.
Владимир Боровиковский. Портрет Елизаветы Алексеевны. 1795. Дворец-музей Павловск
Однако многие дамы не отказались от румян и в XIX веке, когда яркие краски уже вышли из моды. Варвара Ушакова, жена тверского губернатора, позировала Николаю Аргунову в 1810-х, уже будучи в летах, но цвет лица у нее свежий и здоровый. Михаил Пыляев в книге «Замечательные чудаки и оригиналы» описал немало дам, на щеках которых «играл румянец, правда, искусственный, по моде прежнего времени» .
